Антон обречённо вздохнул. Танцевать расхотелось. «Что-то нет желания приглашать других барышень на глазах у милой незнакомки с красной розой», – решил он, невольно шаря глазами по залу в поисках своей Цирцеи.

Антон хотел было уже подняться и пройтись по залу, но в это время Пётр Иванович слегка приоткрыл глаза, заворочался.

«Не приняло прошлое старого ловеласа, видимо, и там надоел», – решил Антон. А старик, словно очнувшись ото сна, заговорил:

– У меня характер, конечно, тяжёлый. Ну как вам сказать, даже противный, Антон Дмитриевич. Однако справедливый, смею вас, сударь, заверить, – зачем-то решил признаться старый советник. – Так значит, вы не знаете, кто такой граф Ламздорф? – настойчиво повторил старик с противным, но справедливым характером.

И, не дожидаясь от молодого человека ответа, достаточно громко начал отвечать сам:

– Император Павел I, царство ему небесное, в 1800 году призвал моего родственника к надзору за воспитанием своих младших детей, – тут старик важно поднял указательный палец вверх и хвастливо закончил фразу: – Николая Павловича и его брата Михаила. Вот так-то, молодой человек! Так что и я знавал нашего императора совсем юношей.

Язык его слегка заплетался. Продолжая сидеть, как казалось Антону, с закрытыми глазами, отставной советник не то с сожалением, не то просто от усталости совсем тихо и как-то неожиданно выдал фразу, удивившую Антона. Лейтенант даже оглянулся по сторонам: не слышал ли кто?

– Правда, от наставнической деятельности моего родственника, Матвея Ивановича, не выиграли ни Россия, ни великие князья, ни будущий император Николай Павлович в особенности.

– Зачем же император тогда назначил вашего родственника на столь ответственную должность? – осторожно, с некоторой ехидцей поинтересовался Антон.

– Видите ли, молодой человек, супруга императора Павла, императрица Мария Фёдоровна, благоволила к моему родственнику. Почему? Врать не стану, не ведаю. А ей что было главное? Отвлечь своих детей, а особливо Николая, от страсти к военной службе, к которой она относилась с большой неохотой. Вот великие князья постоянно и находились как бы в тисках: с одной стороны – матери, с другой – наставника. Они не могли свободно ни стоять, ни сидеть, ни говорить, ни забавляться. Наставник старался идти наперекор всем наклонностям и способностям вверенных ему великих князей. Сами понимаете, Антон Дмитриевич, воспитание отроков было однобоким. Граф Ламздорф мог научить Николая и Михаила только тому, что сам знал. И скажу вам, любезный Антон Дмитриевич, строго по секрету, а родственник мой и сам ничего не знал. Зато бил великих князей линейками и ружейными шомполами за любые провинности, а если не помогало, то и розгами. И все эти экзекуции аккуратно заносились в журнал. А как же?.. Папенька с маменькой ещё и недовольны иной раз были, что бил наставник мало. О как…

Понять императрицу весьма возможно. Она ведь тогда не предполагала, что именно Николай примет престол от старшего брата Александра. Впереди него шел брат Константин. А тот возьми, да и откажись от наследования. Вот и правит наш император, дай Бог ему здоровья, уже двадцать семь лет!

Антон на всякий случай нет-нет, да и поглядывал по сторонам: нет ли посторонних ушей? Как-никак жизнь царя обсуждается…

Пётр Иванович, наконец, совсем открыл глаза. Посмотрел на Антона, перевёл взгляд на пустой бокал, чуть-чуть подумал и отчаянно махнул рукой.

– Хватит, пожалуй, на сегодня. Не дай бог император заметит. Не любит он выпимших… – произнёс он, но особой решительности в его интонации Антон не услышал.