Шэйли тоже помолилась у алтаря и это действие было отработанным и машинальным. Она точно знала как надо, слова сами лились из неё, их она кажется никогда не забудет.

— Я бы хотела поговорить со служителем, – тихо проговорила она, выходя из залы и подходя к Эйве, которая зажгла свечу и вышла наружу, ждать госпожу.

— Как вам будет угодно, мне подождать здесь?

— Да, побудь на скамейке, на солнышке, я скоро, – улыбнулась Шэйли и прошла во внутренний коридор.

У неё был знак богини с собой, знак жрицы, который позволял ей проходить во внутренние помещения храма. Шэйли прошла по коридору, умея передвигаться тихо, так чтобы не было этого, пробирающего до костей, звука шагов, отражающегося от стен и потолка.

Служителя она заметила во внутреннем садике, почти сделала шаг, а потом выйдя из-за колонны увидела, что он говорит с Ланирой. Шэйли шагнула обратно, чтобы её не было видно. Она и сама не поняла, зачем это сделала.

Отсюда было не слышно о чём они говорят, но девушка заметила, что супруга Верона хмурится, потом говорит что-то явно со злостью. А дальше она повела рукой, мотнула головой и направилась в коридор и, конечно наткнулась бы на Шэйли, если бы служитель не пошёл следом за герцогиней, чем дал возможность девушке обойти колонну и переместиться в сад.

— Если хотите благословения, то сделаете всё как надо, – возвестил он, догоняя Ланиру.

— Не многого ли вы и храм хотите, святой человек? – прошипела супруга Верона.

— Нет, это на благо. Всем. И тебе тоже, – ответил служитель, на что герцогиня лишь недовольно усмехнулась и они удалились.

Шэйли не стала ждать возвращения служителя, она вышла обратно, но через другой коридор. Конечно, к невообразимой досаде девушки, Ланира заметила Эйву, которая понятное дело сказала, что в храме она сопровождает супругу Иана.

Обратно женщины возвращались не пешком, а вместе с герцогиней в карете, что безумно смущало Шэйли.

Всю дорогу Лана была хмурой и задумчивой, не проронила ни слова. А уже когда зашли в дом, прошли в гостиную и остались одни, Шэйли решилась окликнуть её.

— Я хотела сказать, – произнесла она смущаясь и перебирая перчатки в руках. — Хотела сказать, что за благословение богини-матушки не нужно платить.

– Что? – зло уставилась на неё Ланира, приподнимая одну бровь.

— Я хотела… – начала повторять Шэйли.

— Я слышала, что ты сказала, – прервала её герцогиня. — Какого низшего ты решила мне это сказать, блаженка?

— В храме я случайно услышала часть разговора со служителем, – ответила девушка и сжалась под суровостью взгляда, появившегося на лице Ланы.

— О, вот как? – проговорила она каким-то совершенно жутковатым тоном. — То есть строишь из себя святую, а на деле вон оно как. Или что, жрицы могут себе такое позволить – вам слушать чужие разговоры не возбраняется?

— Нет, прости… те, я не хотела, – залепетала Шэйли пристыженно. — Но он солгал. И я… благословение даётся просто так!

— Неужели? – и сколько же было яда в голосе герцогини, сколько едкого пренебрежения. — Ну что ж – не работает это ваше благословение. Я теряла ребёнка трижды. Что на это мне может сказать богиня?

Шэйли опешила, на глаза навернулись слёзы сочувствия.

— Мне жаль!

— Не надо, – оборвала её Ланира. — Пожалей себя. А я обойдусь без твоей жалости, святая невинность.

И с этими словами супруга старшего Шелрана направилась наверх, оставив Шэйли пристыженной, в слезах и расстроенных чувствах.

Девушке было грустно из-за потерь Ланиры и было обидно из-за откровенной лжи служителя. Как так можно? Если герцогиня пришла за помощью, то зачем было так с ней поступать – просить что-то взамен благости богини? И что он просил? Денег? Ничего другого Шэйли в голову не могло прийти. Деньги в обмен на то, что богиня подарит герцогине Шелран ребёнка? Как ужасно!