Паломники-богомольцы здесь проходили иногда, потому никто и не удивился, когда старушка присела на придорожный камень около пристани.

– Подайте, люди добрые, на пропитание, а я уж за вас помолюсь в монастыре, – обратилась она к проходившему мимо мужчине с мальчиком.

– Да нету у нас при себе ничего, старая, – ответил равнодушно мужчина и, обращаясь к мальчику, добавил. – Сынка, сбегай домой, спроси у матери краюху, да принеси ей, а ты погодь немного, – бросил он старухе и продолжил свой путь.

– Наградит тебя Господь за доброту твою, – вслед уходящему прошептала она.

Через короткое время примчался мальчуган и протянул ей краюху ржаного хлеба.

– Спаси бог твою ангельскую душу. Присядь рядом, внучек, да вкуси со мной хлеба.

Мальчик примостился на траве у ног старушки, а она, преломив хлеб, протянула ему кусок.

– А давно ли отправился в монастырь обоз? – спросила паломница мальчика.

– А уж как два дня, – жуя, ответил тот.

– А много ли богомольцев ушло с тем обозом?

– Не-е, одна только тётка на телеге поехала, – ответил он и серьёзно добавил. – А тебе бабушка, хорошо бы было с ними. Старенькая ты, трудно, поди, одной пешком-то?

– Трудно, милый, трудно, – погладила она его по голове. – Доброе сердце у тебя дитятко. А не проводишь ли ты старуху до околицы, чтоб собаки не тронули меня, а я тебе сказку расскажу.

– Пойдём, провожу, я собак не боюсь, да и они меня знают.

Она спрятала остаток хлеба в котомку и поднялась. Медленно шли они по пыльной дороге и разговаривали. А местные собаки не только не лаяли, но пробегая мимо, виляли хвостами и радостно повизгивали. Конечно, наблюдательный человек приметил бы это необычное поведение собак, но мальчик был увлечён старухиной сказкой и ничего не замечал. За околицей они расстались. Старушка поковыляла в сторону гор, а мальчишка попылил назад к дому. А когда селение скрылось из виду, горбатая старушка выпрямилась, расправила плечи и зашагала уверенным бодрым шагом, будто и не проделала она долгий путь к этим горам от самой столицы.

*

На чужом незнакомом берегу остались трое.

– Будем подниматься наверх, к дороге. К утру мы должны быть далеко, – произнёс в темноте Даруг. – Не нужно чтобы нас здесь застало утро.

– Куда мы пойдём в такой темноте? – возразил детский голос из темноты.

– Слушайся нас и всё будет хорошо, – Даруг подхватил с песка меньший заплечный мешок и безошибочно водрузил его на плечи мальчика, а в руку сунул ему небольшую сумку. – Держись за меня и не отставай.

Жрецы взяли свои мешки и сумки. Даруг с мальчиком пошли вперёд, а Масар замыкал шествие.

– Эй, ты что, видишь в темноте как кошка? – изумился Таракан, понимая, что идут они в полной темноте по тропе, поднимающейся вверх. Идут не наугад, а совершенно точно выбирая дорогу.

– Теперь ты будешь называть нас «господин Даруг и господин Масар». Понял? Теперь ты наш слуга. А если будешь хорошо служить, мы дадим тебе новое настоящее имя и, может быть, возьмём в ученики, – из темноты отозвался повелительно Даруг. – А служить Солнцу – это величайшая честь.

– Я понял вас господин Даруг, – после некоторого раздумья ответил мальчик.

– Молодец, а теперь запомни, кто бы ни спросил тебя о нас, ты должен отвечать, что мы прибыли из дальней заморской страны и ведём торговые переговоры. Где находится эта страна, ты не знаешь. Сам ты сирота, а в услужение мы тебя взяли на севере Саронга. Запомни, ты никогда не видел чёрного корабля и вообще не знаком с пиратами. Крепко запомни это, никто не должен знать, кто доставил нас на этот берег. И поменьше болтай, а больше слушай да приглядывайся. Незачем тебе показывать свои знания, кажись глупее и проще. Меньше будут задавать тебе вопросов. Понял?