Весь день, протаскав тяжелый колчан, Амур уже валится с ног, но смена продолжается. И нужно отработать часов до трёх утра пока молодёжь из ночных клубов не пойдет домой.

А они такие беспокойные, им всё бы гулять и гулять, нет, чтобы домой идти.

– Ну что, куда дальше поедем? Может в «Занзибар»?

– Не, там музыка тухлая, давай лучше в «Чемодан»!

– Классно, конечно, там, но очень дорого. А деньги есть, чтобы туда ехать?

– У меня нет, я думал, что у тебя остались.

– А давай лучше к Саньке заедем, он наверняка не спит. Он мне пятихатку должен еще с прошлого года.

Приползал Амур домой под утро еле живой, крылья не поднимаются, не то, что летать – не отвалились бы и ладно! И отказаться нельзя от сверхурочных, в небесной канцелярии профсоюзов нет, уволят к чертовой матери! А ей, этой самой матери, он тоже не нужен, у нее своих чертят семеро по лавкам! Недавно только жаловалась, что сидят на хлебе и на воде, хорошо хоть иногда сорока-белобока кашу варит и подкармливает.

А с трудовой книжкой, где написано, что по статье с работы уволен, ему нигде не устроиться и даже думать нечего. С такой-то узкой специализацией. Он же не инженер и не агроном! Специалист третьего разряда по любви и страсти, кому они нужны в век технологий?

Сидел он, думал о своей горькой жизни и замерз как собака дворовая. Крылья были не так велики, чтобы прикрыть всё тело, и летать с ними становилось всё тяжелее. С годами он сам прибавил в весе, а крылья остались такими же, как и раньше. Приходилось частенько приземляться и перебегать от дома до дома тайком, а то и переползать по-пластунски. Одно несчастное полотенце не закроет всё тело, Амур на всякий случай прятал за трубами своего квартала тёплые вещи, они его часто спасали. Но ушлые бомжи утаскивали мало-мальски пригодную одежду, вот и в этот раз он не нашел теплую фуфаечку. Остались лишь шарф и шапочка, они были настолько ветхими, что даже бездомные товарищи не позарились.

Где ходит эта парочка? По всем расчетам должны были появиться два часа назад. График их работы изучил давно, он идет на работу к семи часам, а она к восьми. Поэтому и не могли увидеться до этого. Амур сегодня постарался, взял и перевел будильник парня на час позже, чтобы он проспал.

Эту пару он составил сам, не стал ждать указания сверху. За инициативу платили двойной тариф и премию сверху, так что овчинка выделки стоила. Он уже потирал руки, представляя сумму, что получит в конце месяца.

Они что, решили работу прогулять, да ещё и одновременно? Ему же отчет сдавать по стрелам с любовью, страсти и бабочкам в животе. Стрелы нужно потратить, иначе наряд не подпишут и смену не оплатят. Вот тебе и премия, и двойной тариф! Эти людишки такие бестолковые, даже за счастьем своим не могут вовремя подойти. Всё им на блюдечке поднесли, вот оно счастье, вот она любовь! Пару подобрали, стрелы приготовили, им осталось только по улице пройти как обычно. Они даже этого не смогли, шляются непонятно где.

Конечно, им хорошо, спешить некуда, они не мерзнут, кофточки теплые надели. Еще и воротники подняли, а он сидит тут один, простывает постепенно. Так недолго и до воспаления легких, как тогда он будет работать? Больничных листов в их конторе им никогда не оплачивали, и не собираются этого делать, кровопийцы! Сами в тепле сидят, в кабинетах, поэтому и не считают нужным создавать нормальных условий для работников.

Он прижал колени к трубе, там было хоть какое-то тепло. Пытаясь удержать лук и стрелы в одной руке, и не потерять из вида улицу, он обнял теплые кирпичи.

Как же болит левая нога, тянет, словно больной зуб! Это он еще в 19-м веке упал во время бала с перил второго этажа. Пытался поэта кучерявого, небольшого такого, поймать на мушку. А он такой вертлявый, то к одной подскочит, то к другой даме. А то и начнет с кавалерами ссориться, придираясь и высмеивая то одежду, то их шпаги. Он за ним гонялся не один день, хромая и матеря его африканских предков. Ох, и натерпелся, бывают же вот такие невозможные клиенты!