– Яша? В городе, в город поехал.

– В Карповку, за мукой. Мука замечательная. Ее хорошо берут. И вы берите. Последние мешки…

– Уехал за сахаром, в Воронеж. Дорожает сахарок. Сейчас мы по старой цене продаем. А привезет, наверно, уже подороже. Конечно, все дорожает. Тем более скоро лето. Начнут варенье варить. Надо брать, надо…

Поселок не больно великий, тем более что бывших заводских работников много – знакомства давние. На базар идут не всегда с нуждой, а порою лишь прогуляться да новости собрать, особенно пожилой народ.

– Здорово живете!

– Слава Богу, и вам здоровья! – приветливо отвечает Любочка.

– Где Яша? Либо в город подался?

– В город, в город… На базы. Куда же еще. Такая наша работа.

Но в последние годы люди порою слышат от Любочки речи иные, странные, особенно для базарных соседей-торговцев.

– Где Яша? Либо в город погнал? Или подалее?

– Рыбачит… На той неделе так хорошо поймал. Нынче опять поехал. Любит это дело. Пускай… – с улыбкой говорит хозяйка. – Передых тоже нужен.

Рыбачат в поселке многие. Одни по нужде, другие в дни воскресные, для забавы. Летом над водой посидеть, зимою по льду с буром побегать, погонять судака да окуня, свежим воздухом продышаться – славное дело. У кого время свободное есть. Народ торговый, особенно мужики, услышав Любины речи, лишь вздыхают. Попробуй вырваться. У Басакина иное.

– Поехал зайчиков погонять, – в зимнюю пору отвечает Любочка на чей-то вопрос. – Собачка заскучала, она породистая, охотничья. Привозит зайцев. Сами едим и сыну – в город. Зайчатину, если хорошо отмочить, нашпиговать, натереть…

Ловкости Любе не занимать: товар отпускает, деньги берет и успевает про зайчатину рассказать – чем шпиговать, натирать, как обжаривать и тушить.

– Любочка! – останавливают ее бабы-торговки из ларьков соседних. – Слюнки текут от зайчатины. И мужиков наших не сбивай. Охота, рыбалка… Они и так глядят, как бы куда увеяться. Кохаешь своего Яшеньку – и кохай! Молчком.

Люба посмеивалась.

– А как же… Хороших мужей надо беречь. Тем более Басакины – казаки. Может, завтра война?! – хохочет она. – А Яша будет усталый…

Конечно же охота да рыбалка для Якова – забава нечастая. Главное дело – работа: лето ли, зима, снег ли, дождь, но в четыре утра подъем, осенью да зимой – впотьмах, торопливый завтрак, погрузка товара. И поехали на базар, к палатке своей.

Палатка хорошая, слава Богу, каждый день разбирать да собирать не надо, но стены у теремка фанерные, на ночь товар не оставишь. Вот и приходится всякий день привозить, таскать да раскладывать тяжелые мешки, ящики. Это работа мужичья. Перетаскал, разложили, первые покупатели пошли. Летом полегче, а зимой – долгая темь, непогода и слякоть. Но жить надо. И кормиться людям надо. Слава Богу, что рынок есть. Здесь цены пониже.

Но товар дешевый еще надо сыскать. Это забота хозяина. Перетаскал мешки, помог разложиться и покатил в город на оптовые рынки, на элеватор, на мельницы…

А к вечеру надо вернуться, чтобы забрать жену и товар с рынка.

К дому обычно прибивались впотьмах. Там – тоже дела. Двое детей. Спасибо, мама Рая выручала, у сына домовничая или забирая внуков к себе, кормила их да с уроками помогала.

Такая вот жизнь, торговая. Не год, не два, а больше десяти уже лет. Но слава Богу, что хоть такая сложилась. С протянутой рукой не пошли: сами жили, детей поднимали. Сын уже в городе, учится на врача.

А что до трудностей, то кому нынче легко? Прежде в поселке работали заводы: авторемонтный, судостроительный, металлоконструкций. А еще – речной порт, грузовой и пассажирский, железнодорожная станция, немалый мясокомбинат, к нему со всей округи скотину везли да гнали, рыбозавод, молочный цех, да еще один – мясоколбасный, два лесхоза, два железобетонных завода, «Сельхозстрой», «Водстрой», мехколонна, «Сельхозтехника» да «Сельхозхимия», дорожные строители.