– Вот теперь мы начинаем подходить к самому главному, – голос птицы звучал назидательно. – Ты, Ира, очень удивишься, но я все же скажу тебе: дом Секлетеи Потаповны никто не ремонтировал. Его изменила Нелживия.

– Как это? – недоверчиво спросил Сашка.

– А так, Александр. Ты видишь, что теперь облик особняка более м-м-м… соответствует краскам чудесной страны, верно?

С этим трудно было не согласиться, и все кивнули. Глаза-то у нас были на месте!

– Дорогие мои пытливые слушатели! Женщина, которая живет за стенами дома, недавно признала собственную неправоту в очень важном вопросе. Речь шла о судьбе человека! Вы, конечно, поняли, какие дикие взгляды на брак существовали во времена Секлетеи Потаповны.

– Да уж! – сердито подтвердила Ковалева.

– И ведь эта достойная женщина была убеждена, что брак со старым самодуром – единственно возможное счастье для Мавруши. Но у Секлетеи Потаповны доброе сердце, и она очень любит свою племянницу. Поэтому, когда явились вы – люди из будущего – и объяснили ей иную точку зрения, вдова сначала задумалась, а потом и… Одним словом, девушка теперь свободна от ненавистного жениха и безмерно счастлива. А помогли ей в этом вы, ребята! Часто бывает, что живут среди людей общепринятые обычаи и правила. И все им покорно следуют. Не замечают очевидной лжи некоторых традиций, а значит, их глупости и жестокости. Такова подлая власть общества над человеком – в любое время, при любом строе. А вы ее недавно победили! Молодцы ребята!

– Получается, – предположила я, – эта беседочка – наша награда за…

– Вот именно, Ирина. Нелживия щедра на подарки для тех, кто говорит правду, чувствуя ее сердцем, и смело отстаивает свою точку зрения. Теперь, друзья мои, у вас есть приют в этой стране. Куда бы вы ни направились – а вы, я знаю, любознательны и не будете сидеть на месте – безопасное убежище всегда будет рядом.

– Но почему, – влез Санька, – эта Секлестея… Потаповна прилетела сюда вместе с домом? И особняк ей, как нам беседку, зарабатывать не пришлось?

– Да потому, Александр, что для почтенной вдовы оказаться в незнакомом месте вне привычных условий жизни было бы слишком большим потрясением! Она и так еле пришла в себя после перемещения в Нелживию.

– Да-да, – подтвердила Светка, – Секлетея Потаповна нам рассказывала.

– А представьте, что случилось бы с вдовой, приземлись она там же, где вы! Не забывайте, Маврушина тетушка живет в другое время, когда купеческие жены и дочери почти совсем не выходили из дома, и это было в порядке вещей. К тому же женщина очень малограмотна, хотя и стремится по-своему к научному прогрессу. А невежество имеет свойство затемнять сознание!

– Ха! Это она-то – к прогрессу? – засмеялся Иноземцев.

– Именно. Вы ведь понимаете, ребята, что даже если человек и не получил образования – причем не по собственной вине, а согласно существующим обычаям…

– А что, в 19 веке девчонки не ходили в школу? – перебил Кирилла Сашка.

– Ходили, но немногие. И посещали девочки вовсе не школы в нашем, современном понимании, а народные училища. К сожалению, в них можно было получить только начальное образование. Существовали, правда, женские гимназии, но родители Секлетеи Потаповны не пожелали отдать туда свою дочь, считая, что ученье для девушки – вещь излишняя. Поэтому Секлетеюшка – ребенок очень живой и сообразительный – получила на дому лишь крохи знаний от приходящих учителей-студентов: одолела чтение, письмо и простейший счет.

– Н-да, – заметила Ковалева, – это сразу понятно по тому, как вдова говорит. Ее речь даже смешнее, чем деревенская. Вот я летом к бабушке в Сосновку ездила. И там некоторые тетеньки до того потешно выражаются! Их иногда сразу и не поймешь. Бабушка мне рассказывала, что на селе женщины с детства постоянно, почти совсем без отдыха работают. Поэтому некогда им, бедным, учиться культуре речи.