Вот и об «Осени» спрашивать бесполезно. Захочет, объяснит позже сам. Но Энгиус тут же оглянулся на Таллури, на ее молчание, в которое она «упрятала», как в шкатулку, свой незаданный вопрос, и заговорил:

– Объясню просто, ты поймешь. Любая цивилизация проходит путь развития, который можно сравнить с годом жизни природы. «Весна» – зарождение культуры, проблески научной мысли, начатки цивилизованности. Первые неуклюжие законы и религиозные предчувствия! Пробы и ошибки во всех областях, поиски и открытия, бурление сил и, отчасти, хаос. Хаос первобытности. Затем «Лето» – упрочение цивилизации, великие открытия и победоносные завоевания, стремительное развитие наук, становление культуры, государственности, упрочение законов и взлет религиозных откровений. «Лето» – великолепная пора. Но «Осень» значительнее: это, коротко говоря, получение окончательных плодов во всех областях. И вот «Зима»… Она принесет пусть и постепенное, века длящееся, но несомненное оцепенение и разрушение. Так вот, в Атлантиде – Осень.

Мы являемся свидетелями и высочайших достижений нашей цивилизации, ее процветания и могущества, и, на горе, ее трагических ошибок, которые выглядят как благодеяния, а приведут неминуемо, как уже зародившаяся в теле смертельная хворь, к разрушению. Имя этой хвори – безоглядное, бездуховное стремление к полному материальному благоденствию. С одной стороны, цивилизация наслаждается всеми благами духовных и материальных завоеваний, к которым она шла долгие века, смело и благосклонно взирая на все окружающие ее народы и государства. Но с другой – в ее глубинах появляются первые неполадки, первые признаки грозных болезней. Скажу так: на Атлантиду «надвинулось» полнейшее благоденствие. Благоденствие в ущерб духовности. А значит, не за горами кризис и, возможно, крах цивилизации.

Он долго объяснял. И еще из его объяснений Таллури поняла, что когда-то, давным-давно, когда Атлантида еще не имела ни летучих машин, ни подводного флота, ни своего сверхоружия и чудесных строительных орудий, она была мощна своими духовными достижениями. Но часть атлантов, стремящихся к дополнительным удобствам и комфорту, выбрала иной путь – технократический, с ориентацией только на материальные достижения. Для них эволюция означала личный комфорт любой ценой, право судить других и использовать рабский труд.

Произошло разделение на сынов Закона Единого, ратующих по-прежнему за эволюцию духа, и сынов Велиара, ярых сторонников технократического пути, но пуще того – силы, богатства, слепой самоуверенности и надмевания над себе подобными. Они начали использовать – бессистемно, бесконтрольно, жадно! – всё, включая силы природы и даже личный творческий потенциал, этот бесценный дар Небес, для удовлетворения собственных прихотей и порочных слабостей. Именно сынами Велиара вызваны к действию столь деструктивные силы, что ответные реакции природы теперь просто неуправляемы. И набирают мощь! В этом плане нашествие животных-мутантов – не самая большая проблема Атлантиды. Сыны Бога Единого пока сильны, очень сильны, но…

– Осень… Осень…

И хоть Энгиус все время отвергал ее заботу, Таллури подошла и подала ему чашу свежей воды. Он не просил – она сделала это просто так, по велению сердца. А он вдруг принял чашу, не глядя на Таллури и, возможно, даже не сознавая, что делает. Тогда она уселась у ног Энгиуса и устроилась щекой на его колене. Кто бы сейчас запретил ей это?

Как ни странно, это неожиданное движение привело его в чувство, его глаза ожили, и Энгиус произнес с загадочной улыбкой:

– Совсем забыл! У меня есть для тебя подарки.