– Пожалуйста, оставайся здесь, – уже мягким, успокаивающим голосом, как будто перед ним стояла маленькая девочка, сказал Иван Александрович. – Я возьму участок рядом. Тут есть бесхозный, маленький, но ничего – пойдёт. И мне опять понадобится дизайнер.

Она попыталась усмехнуться сквозь слёзы, но только хмыкнула, вытирая мокрое лицо.

– Я никогда… Мне никогда… – уже сквозь плач попыталась говорить Ира, смотря в сторону, – так не бывает…

Иван Александрович больше не мог смотреть, как она плачет и подошёл к ней.

– Не бывает джинов, а я настоящий. Я очень тебя прошу… – он попробовал вытереть ей слёзы, но не очень ловко получалось.

Она перевела взгляд на него. Прежний Саныч по-доброму и ласково смотрел на неё. И уже не отводил взволнованного взгляда. Она заморгала, губы задрожали, и уткнувшись лицом в его плечо, она зарыдала.

Иван Александрович тихонько её обнял и погладил по волосам. Как никогда, ему было хорошо. Многолетняя пустота в душе начала заполняться.

– Теперь всё у нас будет хорошо, – прошептал он, а Ира ещё крепче прижалась к нему, как будто боялась, что это всего лишь сон.

– Не надо тебе другой участок, – немного успокоившись и вернувшись к обращению на «ты», сказала она, – и тут поместимся. Слишком уж тут шикарно для одной дочки-то.

– Вот и хорошо! – расплылся в улыбке Саныч и посмотрел, как ему показалось, на совсем юную девочку, в которой с трудом узнавал делового и уверенного дизайнера, руководившего работами в его доме.

День близился к закату.

Яркие, красочные жар-птицы горели живым огнём в своём самозабвенном чарующем танце.

Проснувшись очень рано, Олег решил воспользоваться возможностью встретить утро в поле. С вечера узнав примерное направление прогулки, направился за территорию усадьбы.

В какой-то момент ему захотелось пробежаться. Он не стал сопротивляться желанию, тем более что и одет был в спортивный костюм. Оказавшись среди густого, многоцветного разнотравья, украшенного утренней росой, сменил бег на неспешный шаг.

Солнце вот-вот должно было подняться из-за далёких голубых сопок.

За кустами он услышал весёлое журчание. Не раздумывая направился на звук воды. Ручей представший его взору оказался довольно глубоким. Прозрачный поток манил и очаровывал своей свежестью и чистотой. Олег решил искупаться. Ручей горный и вода была очень холодной, но это не могло его остановить.

Утренний лес, просыпающийся под дивные птичьи трели, мягкое журчание ручья и слабое покачивание верхушек деревьев от лёгкого ветерка, олицетворяет собой в эти мгновения саму гармонию мироздания. И в этот порядок красоты и совершенства вдруг врываются крики, производимые венцом всего этого творения – человеком. Вызваны они шоком от неописуемого восторга и обжигающего холода.

– А-а-а, как ха-ра-шо-о!.. – окунулся Олег в воду ещё раз и выбежал на берег.

Некоторое время он совершает спазматические движения, охваченный холодом, но уже несколько секунд спустя жар, идущий изнутри, согревает тело и широко расставив в стороны руки, Олег наслаждается необыкновенным состоянием бодрости и наполненности. Ярким чувством юности и бурлящей жизненной энергией.

Ночному филину, ставшему случайным свидетелем купания «царя» природы звуки, издаваемые «его величеством», мягко говоря показались слегка не вписывающимися в симфонию зари «Пробуждение мира». Не выдержав очередного «песнопения» царской особы, он бесшумно взмахнул крыльями и покинул место ночной охоты.

Олег оделся и бодрый, как никогда, хотел было уже выходить обратно на дорогу, но заметил тропинку идущую вдоль ручья и пошел по ней. Она немного петляла между деревьев и уходила к вершине сопки.