– Потом я бы всем показал обычный шокер и сказал, что применил его в рамках самообороны. Кто ж виноват, что у тебя оказалось слабое сердце. Держи.

Лейст поймал ключ и удивился его весу. Умельцы явно заменили стандартную батарею.

– Тебе все равно не стоит здесь оставаться, – продолжал Реввер. – Найди уж какой-нибудь выход.

– Что…

– Извини, нет времени болтать, – покачал головой майор. – Завтра в полдень прилетают двое гинопосцев на легком корабле с нулевой защитой. Мне придется оказать им некоторую любезность – приказ сверху. Пойми меня правильно, Лейст. – Майор подмигнул. – Каждый может оступиться, вопрос лишь в том, знаешь ли ты, какой путь верный. Докажи, что знаешь, и однажды я о тебе вспомню.

Он ушел, на этот раз – не оборачиваясь. Лейст проводил его взглядом. В голове будто мина рванула: он не мог поверить в то, что сейчас услышал от майора. Может, конечно, это всего лишь домыслы, но…. Зачем же тогда этот ключ? Держа его в руке, Лейст вошел в дом.

Если бы не сутана, вряд ли кто-нибудь смог бы опознать в развалившемся на диване человеке священника. Он был безобразно пьян и не выпускал из рук бутылку с кагором. Рядом с диваном стоял еще целый ящик таких же бутылок.

– Кто приходил? – спросил священник, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на Лейсте. Несмотря на то, что он, казалось, с трудом осознавал, где находится, сейчас его лицо выражало чрезвычайную серьезность.

Лейст посмотрел на модифицированный ключ, который все еще держал в руке, и положил его на столик.

– Никто, – сказал он. – Чего вы так боитесь, святой отец?

– С чего ты решил, что я боюсь? – пробубнил священник, прежде чем снова прильнуть к бутылке.

Лейст не дал ему вдосталь насладиться вином, отобрав бутылку. Когда послышалось протестующее мычание, он сказал:

– Я пытаюсь быть с вами вежливым, святой отец. Вы проситесь ко мне домой – ладно, просите помочь донести ящик с вином – пожалуйста. Но мне не нравится то, что вы весь день сидите тут и молча пьете.

– Ты же хотел искупления – вот оно, – буркнул узорг, достав еще одну бутылку из ящика.

– Кажется, вы хотели покинуть планету.

– Кажется, ты сказал, что беден, как церковная мышь. Мыши не летают.

– Если только это не летучие мыши.

Священник посмотрел на Лейста долгим взглядом.

– В смысле? – спросил он. – Говори проще, я слишком пьян.

Лейст отобрал у него очередную бутылку, хлебнул из горлышка и поморщился от сладкого привкуса. Рецепторы привыкли к более крепким напиткам.

– Допустим, я могу вытащить тебя отсюда. Но я должен знать, ради чего это делаю.

Священник только усмехнулся. Рука дернулась в направлении ящика, но замера и безвольно повисла.

– Неужели простого искупления недостаточно? Что ж, ладно. Увези меня на «Ковчег» и получишь денег. Много, сколько захочешь.

Лейст покачал головой.

– Это звучит как искушение от дьявола, а не как слова священника.

– Не хочешь денег? Ладно. Как насчет головы принцессы Иджави? Это я смогу устроить. Ее голова даст тебе не только деньги, но и почетное звание капитана Гинопоса. Ты станешь героем, Лейст!

– Вы бредите? – поморщился Лейст. – Я пришел к вам, потому что убил человека, а вы…

– Если эта сука сдохнет, возможно, больше ни один узорг не погибнет! – перебил его священник. Его лицо раскраснелось, не то от алкоголя, не то от обилия эмоций.

– Я уже жалею, что привел вас к себе домой.

Священник встал. Он даже не шатался, будто мгновенно протрезвел. Зеленые глаза пылали в сгущающихся сумерках, будто две далеких звезды.

– А чего же ты хотел, грешник? – прошипел он. – Какого ты ждал искупления? Десять «Отче наш», пятнадцать «Аве Мария», и все, чист пред богом и людьми? Вот тебе! – священник сунул под нос Лейсту средний палец. – Ты сам признал себя грешником, сам пришел в церковь, сам просил об искуплении. Но убитых ты не вернёшь, убив себя – ничего не изменишь. Никто уже не выйдет с чистыми руками, даже тот, кто просто смотрит новости – уже убийца. А ты шагнул дальше и сам ужаснулся этому. Так чего же ты от меня хочешь, Лейст? Хочешь искупления? Иди со мной, убей Иджави и поднеси Аргеною её голову. Когда ты увидишь результат своих деяний, ты поймешь, что искупил свой грех. Ну? Ты со мной или как? Если нет, то верни бутылку и оставь меня в покое. У меня завтра трудный день: пытки, издевательства, возможно, даже смерть.