Через девяносто дней Евдокия во время патрулирования сорвалась с уступа и разбилась насмерть о камни в ущелье. Врача, кроме нее самой, в окрестностях тогда не было, поэтому причины установить не удалось. Петр считал, что она, опытнейший путешественник, не могла без причин допустить такую ошибку. Но на все воля Небесного Глаза…

Через год умер и Петр. Слег с воспалением легких. К этому моменту он уже стал Ключником и занимался подготовкой и обучением нового Клинка – своего родного младшего брата. Ты понимаешь? – мы, Ключники, практически неуязвимы, живучи, прочны, как вулканическое стекло. И вдруг – воспаление легких…

Идем дальше. Брат Петра был священником, да еще и одержимым ученым, и в самом деле не подверженным, скажем так, мирским страстям. Он пережил смерть старшего брата, но… все же стал новым Ключником после того, как внезапный пожар, причины которого так и не удалось установить, унес жизни пятерых учеников начальной школы при церкви, в том числе и тех двоих парнишек, которым когда-то помогла появиться на свет Евдокия…

Тиани слушала Анну отстраненно, сквозь шум в ушах и сквозь бьющуюся в голове вместе с жилкой на виске одну единственную мысль: «Который – час – сколько – еще – до – их – возвращения – который – час…»

– Есть и более близкий пример, хорошо тебе известный, – продолжила Анна после паузы, но Тиани, вскинув голову, решительно перебила ее:

– Хватит! Анна, прошу вас… – Она сморгнула слезы и с отчаянной храбростью приговоренной посмотрела Ключнице в полыхающие глаза. – Зачем вы все это мне говорите? Одной Маи мне вполне достаточно… Вы знаете, что все уже случилось, и ничего уже нельзя изменить. Так зачем вы забиваете эти слова мне в сердце, как гвозди?.. – Она все-таки не смогла сдержать слезы, комната расплылась и задрожала.

Анна закрыла лицо рукой.

– Прости меня, девочка, – устало проговорила она. – Я сама до сих пор не научилась тому, чего так жестко требую от вас. Прости. – Она поднялась с кресла, обошла стол и обняла Тиа за плечи. Та, уже не сдерживаясь, заплакала, уткнувшись лицом в холодную кожу доспеха Ключницы.

– Кого из вас я потеряю, а кто станет со мной на одну ступень? – проговорила Анна, гладя девушку по голове. – Что первое, что второе – не та судьба, которую я пожелала бы тем, кто мне дорог…

С огромным трудом приведя себя в порядок, Тиани отправилась на занятия. В голове царил полнейший хаос, а первыми в расписании стояли два часа продвинутого курса магохимии у мастера Орсо. Заняв свое место в лекционной аудитории лабораторного корпуса в форте Тоот, Тиани прятала покрасневшие глаза… и понимала, что утаить свое состояние от учителя на последующем практическом занятии ей точно не удастся. Непревзойденный мастер фехтования по малейшему изменению выражения лица способен на много ходов вперед предугадать замыслы даже опытного противника. Что уж говорить о чтении по лицу невыспавшейся, взволнованной и полураздавленной ужасом студентки, с трудом сдерживающей слезы и поминутно косящейся на часы на стене?

Орсо, безусловно, увидел и понял состояние ученицы, потому что на все время занятия оставил ее в покое, лишь изредка бросая в ее сторону обеспокоенные взгляды. После окончания занятий Тиани заторопилась, подхватывая со стола тетради, но учитель остановил ее негромким «Морттен!» Услышав свою фамилию, Тиани дернулась, но покорно осталась на месте, неловко склонившись над стопкой книг.

Дождавшись, когда остальные студенты покинут аудиторию, Орсо подошел к девушке и положил ей руку на плечо. Тиани съежилась, опустив голову еще ниже. Тогда учитель мягко взял ее за подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо. Тиани подняла испуганный, потухший взгляд и против воли погрузилась в успокаивающий свет зрачков Орсо. Сквозь туман в голове она отстраненно удивилась: мастер Орсо ведь не Клинок, почему у него светятся глаза?