– Почему – ты? – отозвалась Тиани. – Мы оба шагнули навстречу друг другу…

– Кристаллик ты мой магический, – дрогнувшим голосом проговорил Ворт, – ты же понимаешь…

– Да, да, – перебила его Тиани, – понимаю, конечно – ты мужчина, ты намного старше, должен все контролировать и все в таком роде. Не говори ерунды, а?.. – Она приподнялась и обхватила Ворта за шею, уткнувшись носом куда-то ему под ключицу. – Мы оба взрослые люди и понимаем, что нам придется дальше с этим как-то жить. И самое страшное, – она коротко вздохнула, – именно в этом слове: «жить».

– О чем ты?

– Ох, не прикидывайся… Ну хорошо. Придет Анна… И все тебе объяснит.

– Анна… Ты вот о чем… – Плечи Ворта окаменели.

– Да, – Тиа осторожно погладила его по затылку, – теперь мы будем жить дальше и ждать удара. И гадать, по кому из нас он придется…

– Прости меня, прости, кристаллик, – выдохнул Ворт, зарывшись лицом в волосы Тиа, – и за то, что я говорю эти глупости, тоже прости… Я не знаю, что сказать. Я ведь ни на секунду не пожалею о том, что…

– Вот и не говори ничего, – мягко перебила его Тиа. – Нам еще много разных слов скажет уважаемая Ключница. И упаси Свет, если это дойдет до Марона…

– Ох, не пугай, – усмехнулся Ворт. – Тогда нам точно никакие удары судьбы уже не понадобятся. Он нас прибьет, да и все…

Тиани, улыбаясь, отстранилась и заглянула Ворту в глаза.

– Но это всё – завтра, – сказала она, – всё в свое время.

– Мне надо уходить, – прошептал Ворт, силясь отвести взгляд – и не справляясь с этим.

– Почему? Останься… Уйдешь перед рассветом. – На лицо Тиани набежала тень.

– Ридан заметит. Мне с ним завтра в патруль. И Клив может начать меня искать. – Ворт гладил Тиа по волосам, осторожные, мягкие движения успокаивали, уговаривали… ее или его самого?..

– Понимаю… Подожди… Хотя бы еще полчаса.

– Конечно…

Примерно через три четверти часа Тиани, босая, в накинутом на плечи покрывале, стояла у окна в разом опустевшей комнате и смотрела на университетский двор, укрытый волнами свежего снега, сверкающими в лунном свете, как расшитая бриллиантами накидка. Луна, безмолвный надзиратель, безжалостный полководец, смотрела с черного неба в глаза своей воительнице.

«Что ты так смотришь – осуждающе или холодно и бесстрастно, как на безнадежно сломанный, но не такой уж и ценный инструмент?.. Возьми меня, не тронь его… Нет, это ничем не лучше. Ему придется жить дальше с этой дырой в сердце, с такой же обескровливающей раной, с которой живу я. Возьми обоих. Или не тронь никого из нас».

Свет, струящийся из глазниц Тиани, был таким же белым и холодным, как безжалостное космическое сияние. Луна и лунное дитя, порождение призрачной силы владыки ночи. Кто хозяин, а кто – слуга, сомнений быть не может. Но почему контур Луны вдруг, казалось, начал плавиться под натиском этих двух потоков неистового белого огня?

Наутро Тиани, невыспавшаяся и задумчивая, появилась в «гостиной» позже обычного. Занятия у нее сегодня начинались с третьего урока, поэтому некоторое промедление перед утренним кофе было вполне объяснимо. Перед тем как выйти из комнаты, Тиа долго стояла перед дверью, собираясь с духом. Она понятия не имела, чего ей следует в этот день ожидать от мира – и от себя самой. Ей было страшно.

Заглянув в «гостиную», Тиани обнаружила там Марона и Белклива. Ворт с Риданом были в патруле, Сайн и Трент – на занятиях. Белклив и командир приветственно кивнули девушке и продолжили разговор о необходимости отправить часть доспехов в мастерскую. Тиани проскользнула к столу, налила себе кофе, уселась на табурет в углу и стала маленькими глотками прихлебывать обжигающий горький напиток. Белклив протянул ей пачку печенья, но она покачала головой, понимая, что не в состоянии проглотить ни кусочка.