К моменту, когда Алекс закончил возиться с опреснителем, окончательно рассвело. День обещал быть чудесным. С синего безоблачного неба утреннее солнце посылало яркие лучи. Тысячами искр они сверкали, отражаясь от океана.

– Ну, с водой разобрались! – удовлетворенно констатировал Алекс. – А кушать чего изволите?

Голод его если и пугал, то пока не сильно. В памяти твердо запечатлелись наставления инструктора: «Не бойтесь голода. Если не совершать лишних движений и оставаться на месте, можно легко продержаться без пищи дней двадцать. После сытой жизни двадцать дней даже абсолютной голодовки при отсутствии тяжелой работы пойдут вам только на пользу. Главное – не зацикливаться на мыслях о еде! Думайте о чем угодно: о первой любви; о мире во всем мире и прочей ерунде, но ни в коем случае о жратве. Это если собираетесь сидеть на месте. Если же идти, можно выдержать около шести дней. Некоторые любители острых ощущений специально устраивали „голодные походы“, чтобы не таскать с собой лишний груз и не тратить время на возню со стряпней, и всё у них завершалось благополучно. За шесть голодных дней нормальный мужик в состоянии преодолеть километров двести. Мало сейчас на Земле мест, где этого не достаточно, чтобы выйти к жилью».

Инструктор, конечно, был прав, и ненаселенных мест почти не осталось. Беда в том, что огромный океан как раз одно из них, и в нем порой, ох, как не просто добраться до суши не то, что за шесть, а и за все двадцать дней. Особенно, если не имеешь возможности двигаться в нужном направлении, а предоставлен прихоти волн и ветра. Рассказывал инструктор и о том, что при отказе от еды чувство голода присутствует только первые три дня, потом пропадает и появляется опять после двадцати дней голодовки. Его повторное появление свидетельствует о начальных стадиях дистрофии. Если продолжать голодать дальше, в организме возникнут необратимые изменения, которые, в конце концов, приведут к больничной койке на долгие годы, а в наихудшем случае – к смерти. Умирать Алекс не собирался, становиться калекой – тем более.

– Или я не рыбак? – спросил себя капитан и начал мастерить нехитрое приспособление для рыбной ловли.

Рыбалку Алекс полюбил с детства. Всё началось с того, что отец за компанию позвал его на реку. Сашка согласился. Разбуженный на рассвете, заспанный он с трудом вылез из-под теплого одеяла, наскоро позавтракал, получил из рук родителя удочку и вяло побрел к реке, искренне не понимая, зачем тащиться туда в такую рань. Тихо подобравшись к прикормленной с вечера заводи, рыбаки насадили наживку и забросили удочки. Светало. Стоя у воды и наблюдая за поплавком, Саша ждал, когда же, наконец, тот скроется под водой, и можно будет вытаскивать рыбу. Прошло уже целых полчаса, а поплавок даже не шелохнулся. Обещанный отцом клев всё никак не начинался, и постепенно Сашка потерял всякий интерес к этому нудному занятию – рыбалке. Несмотря на уверения отца, что новичкам обычно везет и надо немного подождать, он положил удилище на рогатину и отправился собирать дрова для костра. Когда огонь разгорелся, к костру подошел отец и на вопрос сына «ну, как?» только развел руками. Они немного перекусили, заварили чай, отец закурил и с байками и шутками стал рассказывать о премудростях рыбацкой науки. Изредка он отходил от костра, чтобы вынуть из воды крючок с нетронутой наживкой и еще раз убедиться, что рыба не клюет. Костер прогорел, утреннее солнце ощутимо припекало, и Сашка предложил сходить искупаться на дальний плёс, раз уж рыба всё равно не клюет. Предложение было одобрено. Когда они подошли воде, чтобы собрать снасти, Саша с удивлением обнаружил, что его поплавок куда-то исчез. Наверное, зацепился, догадался он, снял удочку с рогатины и принялся тянуть леску на себя. Зацеп оказался «мертвым». Сашка дернул что есть силы, и тут произошло что-то странное: леска сперва подалась в сторону рыбака и провисла, как будто оторвался крючок, а потом, вдруг, натянулась и зазвенела как струна. Саша почувствовал, как кто-то неимоверно сильный пытается вырвать удилище из его рук. Этот неизвестный кто-то заходил под водой из стороны в сторону, сгибая удочку в дугу, грозя вот-вот оборвать леску. Сашка судорожно сжал рукоятку удилища, борясь с желанием бросить его в воду. Подбежал отец, и это прибавило молодому рыбаку уверенности. После продолжительной борьбы он смог-таки совладать с обитателем подводного мира и вытащил его на берег. Его первому рыбацкому трофею позавидовал бы и самый опытный рыболов: в траве, тяжело двигая жабрами, величественно возлежал, похожий на большой блин, красавец лещ. И не стоит удивляться тому, что на следующее утро неохотно вылезал из-под теплого одеяла уже не Сашка, а его отец, подгоняемый нетерпеливыми возгласами сына.