Теперь, когда он невольно бросает взгляд на Нормана и леди Кенсингтон, у него не возникает ни малейшего желания проклясть весь свой аналитический ум. Ведь Норман, несомненно, создал у него впечатление, что он оставил его за пределами ресторана, по крайней мере на данный момент. Кажется, он в ударе. Томми испытывает нечто похожее на дружеское желание отомстить и, немного прочистив горло, говорит с несколько хрипловатой и безошибочной резкостью в голосе:

– Я думаю, Норман, мы не должны пользоваться милостью леди Кенсингтон слишком долго.

– Вы вовсе не мешаете мне, мистер Шелтер! – отвечает леди Роуз, поворачиваясь к Томми с лучезарной улыбкой, и слегка покачивая своей красивой головой в знак отрицания.

– Я наоборот, очень рада вашему обществу.

Томми обращается за помощью к своему другу.

– Ева! – вклинивается он в разговор, надеясь, что Норман его поймет.

Леди Кенсингтон немедленно навострила уши. – Кто такая Ева? – с интересом спрашивает она.

– Одна из моих сотрудниц, – отвечает Норман, неодобрительно глядя на своего друга, а затем продолжает внезапно охрипшим голосом: – Подозреваю, что мистеру Шелтеру нужно обсудить с ней что-то срочное. Если это так, Томми, то нам придется попросить миледи простить тебя.

И, повернувшись к леди Кенсингтон: – Вам, пожалуй, придется довольствоваться только мной, миледи.

– Если мистер Шелтер все еще делом занят, было бы безответственно задерживать его. – с сочувствием замечает она, ободряюще кивая Томми.

Томми резко поднимает голову. Норман явно не хочет его понять, даже бросает ему вскользь возражения. Томми подавляет свое разочарование, но, не сумев скрыть его полностью, вежливо склоняет голову и говорит более взволнованно, чем обычно, с отстраненной корректностью, обращаясь к леди Роуз:

– Не сочтите это за невежливость, пожалуйста, позвольте мне пойти по своим делам.

И, повернувшись к Норману, он более резко и с явной насмешкой бросает: – Потому что мне еще нужно работать.

И снова к леди Роуз с вежливой улыбкой: – Было бы очень любезно с вашей стороны насладиться обществом моего друга еще немного, миледи.

Почему эта женщина так странно улыбается и не говорит ни «да», ни «нет»?

Без лишних слов он встает, прощается с ней и, дружески похлопав Нормана по спине, поспешно выходит из ресторана с отрешенным лицом, за бесстрастной маской которого странным образом перемешиваются счастливые и несчастливые мысли. Норман смотрит ему вслед, наполовину ворча, наполовину смущаясь, и пожимая плечами

– Не знаю, что с ним вдруг происходит! – ворчит он еле слышно.

– Что случилось с вашим коллегой? Он был таким странным, как будто его что-то не устраивало, – замечает леди Роуз, озорно улыбаясь, поскольку заметила перемену в настроении Томми, но не может ее истолковать. Теперь Норман чувствует себя еще более неловко, и его мучает совесть. Тем не менее поведение Томми и его уход показались ему несколько бестактными. Ну, да. Они же друзья, и он сам мог бы так с ним поступить! Но ведь Роуз Кенсингтон – это не просто маленькая девочка.

– Он явно погорячился, – принужденно смеется Норман. – То, что он оставил меня с вами наедине, это было… – Он не решается продолжить, колеблется. Его смущение теперь очевидно и для нее.

– Ну? Что это было? – спрашивает она, с любопытством глядя на него.

Он берет свой бокал с вином, произносит тост и долго серьезно смотрит ей в глаза, которые не отрываются от его глаз. Затем он закрывает веки и снова открывает их, откидывается назад и, теперь уже полностью владея собой, бодро отвечает:

– Это была милость небес, если только вы не хотите, чтобы я сейчас…