Теперь Роуз снова решительно прерывает его:

– Внешняя беззаботность Фредерика должна быть достаточным доказательством того, что между ним и мной не было ничего, что могло бы затронуть права и честь моего мужа!

– Конечно, миледи, – спокойно отвечает он: – Каждый здравомыслящий человек это понимает. К сожалению, это происходит, неразумные составляют большинство. И лорд Фредерик, похоже, доказал правоту этих неразумных людей, эмигрировав в Африку вскоре после похорон брата, который был старше его на десять лет, приняв титул, наследство и отказавшись от своих должностей. Вы также отказались продолжать занимать Кенсингтонский замок.

– Разве это не понятно? – сердито спрашивает она.

Винтер в знак отрицания качает головой и продолжает:

– Более того, миледи! Вы также отказались от предложения лорда Фредерика взять на себя ваши обязательства на сумму более тридцати тысяч фунтов, которые ваш покойный муж, несомненно, выплатил бы без замедления. Вы предпочли, чтобы я авансировал эту сравнительно небольшую сумму, в которой вы срочно нуждались, и выдали мне взамен векселя.

– Которые я всегда оплачивала! – возмутилась она.

– Конечно! – насмешливо улыбается он. – Пусть иногда и с небольшим опозданием. Но, с другой стороны, вы угодили мне в других отношениях.

Она снова указывает на пачку сигарет и спрашивает:

– Разрешите? – Затем она с любопытством смотрит на него и спрашивает: – Почему вы решили помочь мне тогда? Я всегда хотела спросить вас об этом..:

Он дает ей сигарету, дает прикурить, смотрит на нее немного тоскливо и отвечает:

– Тогда я еще любил вас, леди Роуз. В то время я был достаточно наивен, чтобы питать определенные иллюзии. Со временем другая женщина, которую вы хорошо знаете, вылечила меня от того, что в женщинах вашего статуса я вижу нечто вроде высших существ.

Не комментируя это объяснение, она напряженно спрашивает: – Знает ли лорд Фредерик, что я стала вашей должницей?

– Нет, наверно! – возмущенно отвечает он. – Встречный вопрос, леди Роуз: почему вы отказались от предложения вашего деверя, которое я был уполномочен сделать вам от его имени?

Вздыхая, она открыто смотрит ему в лицо и тихо говорит: – Потому что я любила его и…

Удивленный, он останавливается и перебивает ее:

– Вы… Вы его любили?

– Да. – продолжает она. – Я любила Фредерика и все равно отвергла его, а может быть, именно поэтому. Уильямс всегда стоял бы между нами. Я также не хотела денег от Фредерика, потому что считала его, как и себя, по меньшей мере морально причастным к смерти Уильямса.

– Чушь, какая, – прорычает Джордж Винтер. – Насколько я знаю, лорду Уильямсу врач запретил ездить верхом, на что он, разумеется, наплевал. Он погиб исключительно по своей вине. Ему не нужно было безрассудно гнаться за братом по холмам и долам, а потом… – Он колеблется.

– А что потом? – она призывает его продолжать.

Он прикуривает сигарету, делает глубокую затяжку и отвечает:

– Ему удалось догнать брата перед самой канавой. Он взял хлыст и ударил, но никуда не попал, потому что лошадь лорда Фредерика уже ускакала вперед, а его собственная лошадь не хотела скакать и споткнулась. Тогда он упал головой вперед, да так неудачно, что сломал себе шею и умер мгновенно.

Роуз снова прерывает его описание:

– Но, Бог на небесах! Почему я узнаю об этом только сейчас?

Винтер делает несколько шагов к ней, сочувственно смотрит ей в глаза, понимая, в чем она, должно быть, упрекала себя в прошлом:

– Меня не спрашивали. Мир, к которому вы принадлежите, миледи, отличается от того, из которого я родом. Я знаю эти подробности из отчета о расследовании, которого вам не показывали.. Вы знаете, что у меня везде есть хорошие связи. Но в вашем мире люди держатся на расстоянии. И я тоже, леди Роуз!