Клэри содрогнулась, и пошла дальше, вспоминая, как Джейс вел ее этими коридорами, весело рассказывая о Сумеречных охотниках, об Идрисе – обо всем тайном мире, о существовании которого она даже не догадывалась. Клэри наблюдала за ним, не пропуская ни одной детали: за бликами света на его пепельных волосах, быстрыми движениями изящных пальцев, жестикуляцией.

Она добралась до библиотеки, не встретив ни одного Сумеречного охотника, и открыла дверь. Здесь ей снова стало не по себе как в первый раз. Библиотека располагалась в башне и была круглой. Над рядами книжных полок находился второй этаж, обнесенный перилами. В центре зала стоял стол, вырезанный из цельного куска дуба, который Клэри называла про себя «столом Ходжа». Широкая столешница держалась на спинах двух коленопреклоненных ангелов. Она всегда представляла, как за ним сидит Ходж с вороном Хьюго на плече.

Она быстро прошла к винтовой лестнице в дальнем конце зала. Клэри была в джинсах и кедах, а на лодыжке нарисовала руну беззвучия; когда она взбегала вверх по лестнице к галерее, тишина была жутковатой. На втором этаже тоже хранились книги, но они хранились под стеклом. Некоторые выглядели очень старыми – потрепанные обложки, истончившиеся до ниток переплеты; другие явно были книгами по темной или, проще говоря, опасной магии: «Запретные секты», «Дьяволова оспа», «Практическое руководство по воскрешению мертвых».

Запертые стеллажи перемежались стеклянными витринами, и в каждой лежал какой-нибудь предмет искусства: изящный стеклянный флакон с изумрудной пробкой; корона с алмазом, которая, судя по размеру, рассчитана не на человеческую голову; подвеска в виде ангела с крыльями из часовых шестеренок; и, наконец, в последней витрине, как и обещала Изабель, красовалась пара сияющих золотых колец в форме переплетенных листьев – работа фей – тонкая и нежная, как дыхание младенца.

Витрина, разумеется, была заперта, но Клэри начертила руну Открытия. Закусив от усердия губу, она старалась сделать ее не слишком мощной, чтобы не разбить стекло, и не привлечь внимание Сумеречных охотников. Замок тихонько щелкнул, Клэри убрала стило в карман, и задумалась.

Неужели она и вправду это делает? Крадет у Конклава для Королевы фей, чьи обещания, как однажды заметил Джейс, подобны скорпионам с острым жалом на хвосте?

Клэри тряхнула головой, словно пытаясь прогнать сомнения – и вдруг услышала, как кто-то открывает дверь в библиотеку. Снизу доносились приглушенные голоса и шаги. Недолго думая, она легла на пол, и прижалась всем телом к холодному мрамору.

– Ты был прав, Джейс, – прозвучал до боли знакомый голос. – Тут ни души.

Лед в венах Клэри, казалось, закристаллизовался, пригвоздив ее к месту. Она не могла ни двигаться, ни дышать. Такого шока она не испытывала с тех пор, как в тот раз, когда ее отец мечом пронзил грудь Джейса. Клэри медленно подползла к краю галереи и посмотрела вниз, и еле сдержалась, чтобы не закричать.

На самом верху, где сходились своды покатой крыши, было окно. Через него на пол падал яркий луч солнца. Клэри увидела, что стекло, мрамор и самоцветы, из которых был сделан пол, составляют рисунок: ангел Разиэль с чашей и мечом. А на одном из распростертых крыльев ангела стоял Джонатан Кристофер Моргенштерн. Себастьян.

Так вот как выглядел ее брат, когда был жив. Бледный, высокий, стройный, в черных доспехах. Волосы серебристо-белые, а не темные, как в их первую встречу, перекрашенные под настоящего Себастьяна Верлака. Светлый цвет шел ему больше. Взгляд черных глаз полон решительности. Когда Клэри видела его в последний раз, лежащего в хрустальном гробу словно Белоснежка, вместо одной из рук у него была перебинтованная культя. Теперь же рука снова была целой, а на запястье блестел серебряный браслет.