«Нас держали в камере номер 4 размером примерно 40 на 100 футов (12 на 30 метров). В камере могло поместиться до 500 человек, но туда набили гораздо больше. Многие спали под кроватями или в узких проходах. Воду в камеру подавали лишь минут на 30 в день, пищи тоже давали мало, так что заключенным постоянно приходилось бороться друг с другом за еду и питье. Кондиционер воздуха отключали с 8 утра до 5 вечера, так что в течение дня в камере было жарко, как в печке, а ночью – холодно, как в холодильнике».

Мрачная правда состоит в том, что простое лишение свободы никогда не казалось людям достаточно суровым наказанием, идет ли речь о средневековом короле или современном диктаторе… или даже о среднем законопослушном обывателе, полагающем, что тюрьма – это такой дом отдыха. В результате всегда принималось множество мер, чтобы сделать тюремный режим неприятным и труднопереносимым. В Англии времен короля Эдуарда I в 1280 г. родилась идея тюрьмы forte et dure (жесткой и суровой). До тех пор обвиненные в преступлениях имели возможность избежать наказания, если просто молчали и не признавали своей вины перед судьей. Новый же режим, хоть и не включал пыток – в Англии в то время незаконных, – предполагал весьма неприятные условия, способствующие определенному настрою. Заключенного запирали в маленькой темной камере, давая только хлеб и воду в количествах, гарантировавших, что он в конце концов умрет от истощения.

Король Франции Людовик XI наклоняется, чтобы поговорить со своим узником, кардиналом Балю. Последнего он держал в клетке, как животное, с 1469 по 1480 г. Это было не просто намеренным причинением дискомфорта, но и подчеркнутым принижением статуса Церкви

«Чем меньше сенсорных стимулов доступно в месте заключения, тем сильнее это действует на допрашиваемого».

Были и другие способы добиться покорности – например, помещать людей в очень маленькое пространство. В лондонском Тауэре есть знаменитая камера под названием «Малый отдых» (Little Ease), длиной всего 1 м 20 см. Узник не мог в ней сколь-нибудь удобно разместиться и уж тем более не мог лечь. Аналогичные камеры можно было найти в разных замках Европы. Французская «мышеловка» (souricière) была квадратом с размером стороны всего в 91 см, и она использовалась до конца XIX в. Даже в 1920-х гг. французские узники, которых поместили в одиночное заключение в качестве наказания, могли оказаться в камерах настолько маленьких, что в них можно было коснуться всех четырех стен сразу. В одной румынской тюрьме 1940-х гг. был совершенно клаустрофобный карцер размером в 60 см.

Неудобства от такого тесного пространства часто осложнялись темнотой, особенно в средневековых камерах, расположенных в подземельях без естественного источника света. В современных тюрьмах такие условия иногда создают специально, как в китайской «темной камере», где китайский диссидент Чжу Сяодан просидел когда-то неделю. Как он описывал, это была «маленькая камера без света, с черными стенами. В нее не проникало звуков, я слышал лишь шум в ушах… Я думал, что сойду с ума».

Тайное руководство по допросам, созданное американским ЦРУ в 1963 г. и опубликованное лишь в 1997 г. после того, как этого потребовали в Baltimore Sun на основе закона о свободе информации, интересно дополняет то, что сообщал Чжу:

«Чем эффективнее место заключения лишает сенсорной стимуляции, тем сильнее это действует на допрашиваемого. В нормальной камере потребовались бы недели и месяцы, чтобы заключенный впал в состояние, достижимое в темной (или однообразно полутемной) камере за считаные часы или дни, при условии полной звукоизоляции и без запахов. Еще сильнее действуют условия, хорошо контролируемые извне – например, человека можно поместить в цистерну или корсет для вентиляции легких».