– Victoriae!

Я покидаю арену. Сажусь на свободное место рядом с отцом. Он ободряюще хлопает меня по плечу. Кун приносит нам бокалы с горячим шоколадом и бисквиты.

Две девушки-магички из медицинской школы ведут Варда в свою палатку. Он хлюпает носом и делает вид, что у него подгибаются ноги. Не знаю, сведут ли девчонки ему синяки, но пара поцелуев хитрецу обеспечена.

Теперь на арене выступают магики четвертого, а затем пятого уровня. Там больше боевой магии, нежели фехтования – при каждом соприкосновении мечи рассыпают снопы белых искр, а бойцы блокируют удары мгновенно созданными магическими щитами – призрачные синие овалы и круги возникают и исчезают так быстро, что глазом не уследить.

– Может, и мне закачивать энергию в меч, а не создавать шар для удара? – спрашиваю я, наблюдая за очередной схваткой на песке.

Искры долетают до защитного барьера, вспыхивают с новой силой и гаснут. Девушки на скамьях для зрителей притворно ахают.

– У тебя вряд ли получится: для этого нужно тренироваться месяцами: одновременно закачивать энергию и наносить удары. Но на один удар может хватить.

Я смотрю на свои руки: ведь я смог вообразить там, на арене, что мои предплечья покрыты сталью. Значит, могу создать щит или второй мнимый меч.

Во втором поединке против меня опять выходит парень выше ростом и явно сильнее. Это Карей, в Доме Хранителей мы все время с ним соперничаем. В фехтовании он куда искуснее меня. А вот в магии – проигрывает.

Выкрик судьи – снова можно магичить. В этот раз я забираю, как Вард, энергию из земли. Но не вокруг себя, а из-под ног переростка. Он, сосредоточенный на создании магического шара, делает шаг и скользит. Не падает, но теряет несколько мгновений. Мне хватает на задуманное. Я перекидываю свой тяжелый меч в левую руку, покрываю его магической защитой, а для правой создаю мнимый меч, точь-в-точь как мой настоящий. И кидаюсь в атаку на противника. Карей швыряет в меня магический шар – слабый удар, шар летит медленно, я отбиваю удар настоящим мечом и атакую мнимым. Карей парирует, его клинок, не встречая сопротивления, проносится мимо, я бью левой – клинком плашмя сверху вниз по голове.

Карей растягивается на песке.

– Нечестно! – кричит кто-то на трибуне.

– Любая магия, кроме черной, разрешается, – поясняет судья зрителям.

И мне опять присуждают победу. А кроме того я получаю приз – серебряный кубок тончайшей работы. Зачем мне этот кубок? Не знаю. Подарю бабушке – пусть разводит в нем свои микстуры.

Барьер падает, я подбегаю к отцу. И слышу за спиной:

– Такой же жулик, как его отец, одна порода…

Я оборачиваюсь. На меня из пены белых кружев таращится огромная крысиная морда с мерзкими длинными усами. Синий бархатный берет лихо сдвинут на одно ухо. Крысоголовый хочет еще что-то добавить, но губы бессильно дергаются: не способны произносить слова. Женщины вокруг визжат. Мираж исчезает. На месте крысиной морды – красное от натуги лицо незнакомого парня, он стаскивает с головы берет, отирает лоб…

Кенрик в задумчивости снимает с левой руки кожаную перчатку. Шевелит стальными пальцами, на суставах возникают острые, как иглы, шипы.

Наш хулитель мгновенно исчезает среди зрителей.

– Кто он?

Я слышу визг в толпе – то ли парень вновь обрел крысиную голову, то ли сбил кого-то с ног.

– Сплетник, из Гармы. Они часто заглядывают к нам на праздники в поисках новостей.

На другое утро после отъезда отца в Элизеру я отправился к Механическому Мастеру. Старик, как всегда что-то ладил в своей Парящей башне.

– Давненько ты не был у меня, Маркус, – сказал Мастер, склоняясь над своим еще недвижным механизмом.