В случае Жанны с Иваном неожиданно проявился обратный эффект – «эффект катализатора»: близкое присутствие одного взаимно стимулировало качественное возрастание свойств способностей другого, что в свою очередь тоже не было явлением постоянным, и проявиться могло в любое время дня и ночи. Следствием чего и родилось распоряжение Мамулькина «О принятии всех допустимых мер по максимально возможному совместному времяпрепровождению сотрудников Ивана Оробцова и Жанны Бойкой», неисполнение которого, как было озвучено в кулуарах, приравнивалось к измене Родине. Стоит отметить, однако, величайшую прозорливость Семен Семеныча, ибо благодаря их «парной» работе уже в скором времени удалось избежать весьма серьезных событий с масштабными трагическими последствиями. Но давайте, все же, по порядку.

Они вполне себе комфортно обитали в новенькой, без какого-либо намека на изысканный шик, но с вполне достаточным вкусом заматерелого холостяка отделанной квартире Ивана. Где в небольшой, но весьма уютной и функционально удобной кухне в процессе потребления утреннего кофе и «уничтожения» прилагаемых к нему бутербродов Иван как раз и делился впечатлениями о сне, явившемся ему уже повторно, причем второй был как под копирку списан с первого.

– Понимаешь, как и раньше, я тебе уж рассказывал, поезд останавливается, двери открываются, люди выходят, заходят, вышедший из вагона мужик делает буквально пару шагов по платформе и медленно так оборачивается назад. В этот момент громкоговоритель женским голосом сообщает: «Осторожно, двери закрываются». Но последующая фраза произносится уже мужским: «Следующая остановка…», – тут наши с мужиком взгляды пересекаются, и он с ухмылкой громко завершает, – «Вешнякииииии», – едко так протягивая букву «и» . Двери закрываются, наступает полнейшая темнота и в воздухе повисает настолько зловещая тишина, что становится не по себе. А потом этот то ли женский, то ли детский вопль, и я, естественно, просыпаюсь.

– Ваня, это очень важно. Вспомни-ка, постарайся, пожалуйста, поподробнее, ты точно пересекся с ним взглядами? Он видел тебя? Ты сам там был? Ты был участником событий или просто наблюдал происходящее со стороны?

– Опять кучей вопросов меня завалила, Жаннуль. Хотя, постой. Постой-постой. Ведь ты права. Да-да, он смотрел не на меня, а просто вперед, как будто герой фильма с экрана кинотеатра. Слушай, Жанн, а ведь меня там, пожалуй, и правда, не было. А? – Иван с некоторой растерянностью обвел комнату взглядом и заговорщицким полушепотом добавил, – И что это может означать?

– Ты чего шепчешься? – также «понизив громкость», улыбнулась Жанна в ответ, но тут же весьма возбужденно уже в полный голос, с некоторой долей торжественности добавила, – Это, возможно, не просто сон, а вполне даже может быть и видение с указанием будущего события!

Жанна, как уже весьма опытная орошенная, прочувствовала волнообразный приток той внутренней энергии, под воздействием которой в предвкушении чего-то неведомого, но весьма значимого тело охватывает довольно специфическое состояние, весьма трудно поддающееся однозначному описанию. Ибо по ощущениям оно являлось неким симбиозом предвосхищающего мандража и близкого к сексуальному возбуждения, в результате воздействия которого границы бытия определенно сдвигались в несколько иную плоскость сознания, открывая при этом дополнительные каналы поступления информации, формирующейся, прежде всего, в визуальные и звуковые ряды. На профессиональном сленге сотрудников лаборатории за таким состоянием устойчиво закрепился довольно близкий к нему по духу термин «отлёт».