– Да, но мы как-то не дошли до этого.

– Вот, сейчас, – Магдалия встала со стола, и пошла к полке, стоящей около прихожей, откуда достала огромную энциклопедию. Вернувшись, она положила его перед нами. – Вот прочтите, эта книга была создана теми, кто читал записи основателей.

– О, спасибо, – радостно сказал Энтер, затем посмотрел на меня. – Бери ручку и мучай пальцы.

– Что? Почему это я должен писать? А сам что будешь делать? – возмутился я.

– Как что? Завтракать! – эти слова насмешили Магдалию. Я обратил внимание на Сигера, который застыл в своей позе, в мыслях он ушел куда-то далеко, и уже не слышал нас.

– Налетай! – сказала Шейн, ставя на стол наш завтрак.

– Спасибо огромное, уверен очень вкусно! – сказал Энтер.

– Спасибо, приятного аппетита, – ответила она, – Дядя Сигер? О чем задумались?

– Да вот, прошлое вспомнил, когда брат с ума сходил. Странно все это. Все эти годы, он нес всякую чушь, и «бам» – рассказы о сыне оказывались правдой.

– А что, вас не было, когда тут Хьюхо жил? – спросил я.

– К сожалению, редко, в перерывах между своими странствиями. Я не мыслил свою жизнь без путешествий. Мы больше общались через письма, и из них я знал о преследованиях горожан, называя Хьюхо чудовищем, медведем – оборотнем, я, конечно же, не верил во всю эту чушь, но каково же было мое удивление, когда Филипп сам признал в мертвом медведе своего сына! Потом, как начал копить эти свои книги, возиться с ними, работу забросил, закрылся ото всех, стал рассказывать о каких-то видениях, а после и вовсе стал утверждать обратное – что его сын жив, и что должен вернуться, – мне было невыносимо смотреть на это, думая, что он сошел с ума, и я вновь возвращался к своим путешествиям, мы почти не виделись.

– Ну да, вы тут у нас не задерживались больше трех дней, каждый раз, когда вы приезжали, мы знали, что скоро будем прощаться, – добавила Шейн.

– Как же я ошибался? А ведь мог больше времени провести с родным братом, но ничего уже не вернуть, – тяжело вздохнул Сигер, потом, как будто отказался грустить, встряхнул головой, резво взглянул на нас и перешел на бодрый тон: – Ну как вам книга? За сколько времени управитесь?

– Думаю, за сегодня справимся, – сказал я, пролистывая книгу.

– Не спешите возвращаться, мне нужна ваша помощь, – сказал Сигер – этот дом старее самого Филиппа, так же, как и крыша. Шейн говорила, что на прошлой неделе тут затопило.

– Хорошо, напишем, поможем, – сказал я.

– Нет. Пишите и отдыхайте, завтра начнем.

– Что ж, тем лучше.

Сигер куда-то ушел на целый день. Мы с Энтером уселись в зале, где был большой стол, куда мы положили эту энциклопедию, Магдалия любезно добавила туда еще несколько полезных книг. Они с Шейн обслуживали посетителей, кто приходил возвращать книги или одалживать новые.

Теперь материала было в изобилии, и мы всё думали, как сжать эту информацию до форматов курсовой. Энтер, как всегда, читал эти скучные записи, словно это что-то нечто захватывающее. Целый день я провел, смеясь, Энтер был способен поднять даже самое омраченное настроение. Пожалуй, это его лучшая черта. Поэтому, нудные учебные будни превращались с ним в незабываемые приключения. Все были от него в восторге. Вдруг он выскакивает на длинный дубовый стол, который, на вид, старше его на сто лет, и стоя на одном краю в позе завоевателя, ведущего за собой сотни головорезов, говорит: «Я, Карим Абрамс! И как основатель этого города, говорю вам! Нам нужен блюститель закона!» Проскользив на коленях на другой край стола, снова на возвышенных тонах говорит: «О да, конечно, сэр! Вы правы, нам нужен шериф». В итоге у него сложился импровизированный моноспектакль об основателях города. Шейн с детским восторгом наблюдала за ним, и даже не заметила, что их гость бегает по дорогому раритетному столу. «Увы, любовь моя! – прыгнул к ней Энтер, и схватил за руки, – Мое время пришло, и я умираю, но творение мое, достанется лишь наследию моему!» – падая на колени и хватаясь за сердце, сделал вид, что умирает. Вот так закончился рабочий день.