Ярик замялся.

– К сожалению нет. Когда я был инквизитором-карателем, мог брать не только необходимое, что предписано, но и всё, что сочту нужным, в том числе клинок и нож. Но после того, как я стал твоим Посохом, мне с новым облачением соответственно статусу, выдали более церемониальный набор инструментов и ни ножа, ни клинка среди них не было.

Он подкинул деревяшку в огонь и тяжело вздохнув, уставился на языки разгорающегося пламени.

– Ладно, и без ножа сделаю, – я присела рядом, – многое изменится, когда ты увидишь высшие сферы Равновесия, только бы найти теперь где-нибудь серебряный круг. Без круга не выйдет ни чего, это как, ключ и замок, я пока что всего лишь – ключ, – я улыбнулась, потом поднялась и подошла к костру, опустилась на колени, и стала петь, старалась петь тихо, не в полный голос. Звуки – это коды, руками я сплетала коды мира, обращённые к сферам Равновесия, как меня учили. После того, как молитва закончилась, я нащупала тонкую прядку волос и резко дёрнула, было больно, но нужно что-то отдать огню, он проведёт коды в мир, закрепит их. А дальше, необходимо просто наблюдать и видеть.

Я замерла в ожидании эффекта, но, кажется, всё оставалось по-прежнему, абсолютно ничего не произошло. Ярик заинтересовано наблюдающий за моими действиями, почему-то стал заглядывать мне в лицо.

– Это были интересные движения, я таких не видел, но что они тебе дали, кроме повышенной яркости глаз?

Я проморгалась, но всё равно не чувствовала в себе никаких изменений, а вот Ярик со стороны явно видел, и поняв по моему поведению, что я не ощущаю того же, запоздало пояснил.

– Ты когда делала движения руками – начала нарастать яркость сияния твоих глаз и сейчас они у тебя горят в несколько раз ярче, чем прежде, наверное, даже могут посоперничать в яркости с костром. Выйди из коровника на секунду и в темноте, я уверен, ты сама увидишь отблески этого серебряного света на предметах, настолько он яркий. Тебе это удобно, это не больно? Может… может я могу чем-то помочь?

Я улыбнулась. Значит вот он и знак, отклик мира изнутри наружу.

– Эта молитва направлена к Равновесию этого мира, оно тут было, давно правда, и я не понимаю, что с ним случилось, – я осмотрелась вокруг, ни чего необычного, – яркость глаз, значит, стала больше. Я верю, что со стороны это заметнее, и это тоже знак, маленький отклик, мне нужен был хоть какой-то отклик, потому что я в растерянности. Не ожидала, что Гнев Владыки будет таким скорым, – я задумалась, глядя на пламя костра, – тебе самому-то не больно от всей этой химии? Она мощно влияет на тело, моё сердце это чувствует, да и внешне весьма заметно.

– Боль есть, но она… приятная, побудительная, подгоняющая, хочется что-то делать, тело полно энергии, его распирает. Сейчас это то, что нужно. Тебя нужно накормить, а значит нужно найти еду и сделать это быстро. Оставайся здесь у костра и постарайся не уснуть в ближайшие 15 минут. Если что-то заметишь, какую-то малейшую опасность – громко кричи. Поесть тебе необходимо, даже если ты от стресса не голодна, телу нужны силы, потому что завтра нас ждет дорога.

Я ощутила, просто ощутила, что не стоит ему уходить. Это, как холодком повеяло.

– Ярик не нужно, не уходи, это опять, это из предчувствия, холодок опасности. Меня такое ещё ни разу не подводило.

Ярик посмотрел на меня с некоторым сомнением, но покорно склонил голову. Мы сидели у костра в тишине, которую нарушал только его треск и шелест ветра.

– Ярик… там в коридоре, перед тем как мы сбежали, я слышала, как одни инквизиторы пытались защитить меня от других. Был звук боя, посох об посох. Что с ними будет? Их убьют?