– Прекрасно, уже осваиваешься. В твоем положении ты можешь приказывать даже мастерам капитулов, но для мелких поручений, как раз и нужны послушники, они с радостью выполнят любое бытовое указание. Верно?

Послушники вытянулись стрункой и хором пропели.

– Мы рады принять великую честь служения Пророку Владыки Света!

Я ринулась к Ярику и просто обняла его, мне это очень-очень было нужно, и я не задумывалась по началу, как он это воспримет, действовала по импульсу. В тело сразу вернулось былое тёплышко, и казалось, нет ни каких проблем, ни чего нет, есть лишь этот момент. Затем я резко отстранилась, ощущая нахлынувшую неловкость.

– Если это неприятно – скажи, я буду держать себя в руках и более оного не повториться. Но сейчас мне, как ни когда это было нужно, – я посмотрела ему в глаза, на мгновение, просто взор, как касание души, лёгкий всполох, – мне тут притащили целых, – я замешкалась, слегка краснея и уставилась на стол, – пятнадцать горшочков с едой, хотя мне такое и не подходит, я больше по фруктам и овощам. Зато ты точно проголодался, так что присоединяйся, есть будем вместе. И да, может раньше тобой руководили, не думая о твоих благах, но со мной всё будет иначе. Никаких мне спать на полу. Привыкай к заботе. Ты вручил мне свою жизнь. Жизнь для меня наивысшая драгоценность.

Ярик стоял на месте, моргая и то открывая, то закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Послушники, уловив тонкость момента, тактично вытекли из кельи не забыв закрыть дверь. Наконец инквизитор прочистил горло и ответил, подбирая слова.

– Я… эээ… это не было неприятно и ты можешь делать всё, что для тебя необходимо, ты же Пророк. А что касается заботы (он бросил взгляд на новопринесённую кровать и скопище горшочков), я приму любое отношение Пророка. Если ты считаешь, что я должен спать на кровати – я буду спать на кровати. Если ты хочешь, чтобы я питался вместе с тобой, а не в общей столовой – я буду, есть вместе с тобой, (в его слова быстро возвращалась уверенность, а растерянность вновь скрылась за непроницаемым спокойствием).

Ярик прошёл к горшочкам и открыл крышечки, выпустив на волю пар и приятные запахи. Там было и мясо, и картошка, и какие-то нарезанные запеченные цветастые овощи и бульоны супов и что-то вроде очень крупной и почему-то горячей оранжевой икры и даже явно фруктовое пюре.

– Думаю тебе лучше сначала поесть, потом уже займемся картами, а ещё лучше после еды тебе бы поспать, картами можно заняться уже завтра. Ты очень истощена. Даже больше, чем когда я ходил за картами. Что-то случилось? Ты бледна и дрожишь.

Ярик был сосредоточен на сервировке горшочков, но бросал на меня настороженные взгляды карих глаз.

Да, истощение я и сама ощущала, но понимала так же, что не усну. Просто не смогу расслабиться. Это самое отвратительное ощущение, быть вымотанной, но при этом невероятно перенапряжённой, в висках неприятно стучало.

– Ярик, я понимаю, что ты выполнишь мой любой приказ, но мне важно и твоё мнение, твоё восприятие и понимание. Ты не пешка для меня, и уж тем более не вещь, которую я могу использовать себе в угоду, ты – живое создание, со своей душой, своими виденьем и чувствами, Своей Вселенной внутри. У тебя явно есть какие-то желания и знания из своего опыта. Может тебе и не привычно их озвучивать, но мне важно это слышать, не потому что я приказываю, а потому что я прошу тебя, то твоё живое и уникальное Я, каким бы задавленным и глубинным оно ни было, – нужно было немного выдержать паузу, ибо слишком много вывалила на него, особенно за сегодня, – насчёт сна, не уверена… Скажи, а у тебя есть, что-то что бодрит, может какое-то зелье, вроде той убойной жижи, которую ты мне в пещере дал? И да, пообещай, что наши разговоры останутся между нами, это важно, потому, что довериться мне не кому, только тебя я чутко ощущаю своим сердцем.