И, выставив ладонь в сторону взметнувшихся рук, Фролоф добавил:

– Хотел бы особо подчеркнуть, что все, что я вам говорю, спорно и может расходиться с наставлениями ваших преподавателей. Вам решать, как к ним относиться. Да, пожалуйста! – поднял он взъерошенного очкастого парня.

– Насчет эры назидания. Мы ведь будущие педагоги, а педагогический процесс держится на назиданиях. И как тут быть?

– В таких случаях я всегда говорю: нужно нашим Маням, Ваням знать историю свою. Это главное. Но вы правы: назидания – для неокрепших умов. Как только ум окреп, его не свернешь никакими назиданиями. Есть педагогический процесс и есть самообразование, частью которого является чтение. Школа – это святое. Это дверь в большую жизнь, а искусство жить, по словам Марка Аврелия, похоже скорее на искусство борьбы, чем танца. Это справедливо даже для танцевальных училищ. Важно, чтобы семья, школа и книги учили одному и тому же. Тогда и возникает гармония. Разве не так?

– Так. Спасибо.

– Вам спасибо! Да, давайте ваш вопрос! – указал Фролоф рукой на яркую, эффектную девушку.

– Вы сказали про смешение эпизодов, и я сразу вспомнила ваш роман «Ностальгия». Да, так и есть: движение без сюжета. Во всяком случае, в первой части. И еще понравились шараханья героев – что называется, из огня да в полымя. Читаешь, и вместе с ними то в жар, то в холод, и не знаешь, чего ждать. Скажите, вы писали роман на основе чьей-то истории, и если да, то что стало с его героями?

– Нет, это чистая выдумка, возможно, правдоподобная, но выдумка. Что стало с героями могу только предполагать. Они могут эмигрировать, а могут и остаться. Главное, что они нашли друг друга. Знаете, я хотел бы, чтобы читатель знал: у каждого эмигранта своя весомая причина для эмиграции. При этом я говорю не о русофобах, которым вовсе не сочувствую, а о простых людях с конечным запасом терпения, с лимитом на экзистенциальность бытия. Загнанные обстоятельствами в угол, они считают, что там хорошо, где нас нет, но это как у Эпикура: «Многие, накопив богатства, нашли не конец бедам, а другие беды». Всё это, однако, выходит за рамки романа, и о том, что выбрали герои остается только гадать. Но ведь это и хорошо! В неопределенной ситуации снятся вещие сны!

Поднялись несколько рук. Фролоф выбрал из них самую настойчивую и указал на парня с задорным блеском глаз.

– Да, я читал почти все ваши романы. И «Вернуть рассвет», и «Ностальгию», и «Вторую жизнь», и «Обструкцию», и «Имя Бога», и конечно, «Полифонию». Мне нравится ваш стиль – во всяком случае, вы владеете словом получше многих, но многие мысли ваши спорные, весьма спорные. Сужу об этом с точки зрения того, что бы я рекомендовал моим будущим ученикам почитать из современных авторов. Так вот ваш новый роман «Крест России» я бы не рекомендовал…

– Почему?

– Мне не понравилась ваша трактовка исторической роли России. Вы впрямую настраиваете россиян на конфронтацию с Западом.

– Помилуйте! Не так давно этим занималось целое государство под названием Советский Союз! А до него Российская империя! И слава богу, что мы, наконец, спохватились и вернулись к этой самой конфронтации! Вы, может быть, не прочувствовали, к чему привели наши обнимашки с Западом, а я очень хорошо прочувствовал! Слава богу, есть историческая справедливость, которая все расставляет по своим местам!

– И все равно это неправильно! Вы же сами написали, что не знаете, куда деваться от западной культуры!

– Ну, во-первых, это сказал мой герой, которого не стоит отождествлять с автором, а во-вторых, вы же видите – я обо всем пишу прямо и открыто. Темные потеки намеков не для меня. Да, я вместе с моим героем не знаю, как быть с западной культурой, которую нам до сих пор буквально насаждают, в том числе и в школах. Только у меня такое впечатление, что этого не знаю и власти! Они только удивляются, откуда у нас столько инакомыслящих! Да вы посмотрите на количество переводных зарубежных романов! Это же половодье какое-то! И наши доморощенные сочинители стремятся им подражать! Чему подражать? Чужому образу жизни и мыслей? Самое печальное, что литературная зараза подкреплена материальной: «Макдональдс», например, прогнали, а кока-колу и фастфуд оставили…