– Я найду тебя, Азель. Еще немного, и мы будем опять вместе. Дождись меня, любимая, – разговаривал он с цветком.

И тот благодарно источал мягкий, согревающий душу свет.

Грозные стражники леса, способные одним ударом лапы уложить на месте любого исполина, а сильными клыками разорвать на куски самого могучего кабана, ощущая великую мощь его духа и неодолимую, бесстрашную решимость, напряженно наблюдали за ним из-за кустов и с верхушек деревьев, не смея приблизиться даже в минуты его короткого чуткого сна. Их зоркие цепкие глаза неотступно сопровождали его повсюду, вспыхивая в ночи яркими, светящимися огнями.

Шел уже третий день великого перехода через Большой лес. Медленно, но верно приближался Эгмонт к Огненной горе. Как-то в полдень присел он отдохнуть у лесного ручья. Юноша разжег костер, наловил на дне раков, набрал малины и кедровых орехов и только было собрался пообедать лесными трофеями, как заметил в воде удава. Огромная двухметровая змея тихо и незаметно подплывала к мышонку, мирно сидящему на берегу. Маленький серый зверек с большим белым пятном на лбу с аппетитом грыз колосок, даже не подозревая о нависшей над ним смертельной опасности. Жалко стало Эгмонту бедолагу. И только хитрый хищник раскрыл над ним свою страшную пасть, желая проглотить добычу целиком, как острый нож Эгмонта одним махом отрубил ему голову. Мышонок пискнул и юркнул под корягу, наблюдая из укрытия за своим неожиданным спасителем. Юный граф улыбнулся ему, пожурив за беспечность и, приготовив из удава вкусное жаркое, как следует подкрепился, чтобы продолжить дальше свой путь.

Но такова игра фортуны! Эгмонту еще предстоит встретиться с мышонком вновь в этом запутанном, полном неожиданных тупиков и нежданных поворотов лабиринте страстей. И именно неприметная мышь с большим белым пятном на лбу сыграет важную роль во всей этой сложной и трагической истории.

Но не будем забегать вперед. А пока ручей, петляя и извиваясь, вел юношу к Огненной горе. Эгмонт набрал флягу воды и только было собрался вновь углубиться в лес, как вдруг на него сверху упала сеть. Два дюжих молодца, набросившись, скрутили юного графа и вставили ему в рот кляп. Они взвалили его на спины и, точно подстреленного оленя, потащили в чащу, весело перешучиваясь между собой.

– Вот так добыча! – радовался краснощекий бугай в тюбетейке и расшитой каким-то восточным узором жилетке. – Рыжий Фред точно выдаст нам за него лишний бочонок вина.

– Похоже, что парень из знатных. Руки вон какие холеные. За такого можно и хороший выкуп потребовать, а потом в таверну к толстой Саре наведаться, – загоготал второй, тощий, прихрамывающий на правую ногу, повыше первого головы на две, в длинной холщовой рубахе навыпуск.

– И конь у него не из дешевых. Сразу видно, что породистый. Одна уздечка, чего стоит! Может, припрячем ее, а потом у араба на табак выменяем? А, Хромой?

– Нет уж, отдадим все. Ты уже один раз кольцо с мертвого мавра снял, так Рыжий Фред тебя потом чуть за это собакам не скормил, – ухмыльнулся тощий, подкинув на руке кошелек с золотом Эгмонта.

– Как знаешь, – недовольно сморщился краснощекий и, крякнув от натуги, перевалил сеть с пленником на другое плечо.

Так перешучиваясь и нехотя споря, похитители вышли на поляну.

– Где Рыжий Фред? – толкнул в бок тощий прыщавого юнца, дремавшего возле старого рассохшегося дерева.

– Уж полдня храпит под вязом. Как перебрал ночью, так все проснуться не может, – лениво зевнул тот.

– Спор вчера был знатный, – согласился тощий. – Если б Одноглазый его не остановил, так он бы и шестой бочонок прикончил.