В идеологии либералов в измененном виде воплотился подход западников. При этом был утрачен радикализм, однако сохранен принцип принятия ценностей других культур. Социалисты отличались готовностью к радикальным социальным преобразованиям, желанием реализовать миссию русского народа в создании наилучшего социального устройства. Их решимость и готовность к практическому действию, радикальным социальным переменам ничего общего не имела со славянофилами, которые по сравнению с ними выглядели консервативными теоретиками. Однако основной принцип – мессианство русского народа – был общими и для социалистов, и для славянофилов.

В дальнейшем после длительного идейного брожения и под влиянием социальных катаклизмов из социалистического подхода выкристаллизуется коммунистическая идеология, идейным источником которого стал марксизм. Однако, как убедительно доказал Н. Я. Бердяев, российское коммунистическое мировоззрение было соотносимо с принципами славянофильства[115].

Либеральное направление русской общественной мысли после Гражданской войны к началу 20-х гг. было разгромлено, а некоторые представители данного направления, пережившие Гражданскую войну, оказались в эмиграции. Можно было предположить, что по этой причине либерализм впоследствии либо примет форму негативной оппозиции коммунизму (антикоммунизм), либо представители этого направления утратят интерес к «русскому вопросу» и займутся исследованием проблем, актуальных для Запада. Однако и в среде эмиграции наряду с либеральным западничеством в 20-е гг. возникла новая трансформация славянофильства – евразийство[116]. Это связано с тем, что социалистическая идеология не была принята эмиграцией и основной славянофильский принцип приобрел новое звучание.

Наиболее видными представителями евразийства были Н. Трубецкой, М. Шахматов, В. Ильин. Евразийцы полагали, что российская культура в своих истоках определена не только влиянием Византии (как утверждали, например, Н. Киреевский, А. Хомяков), но и влиянием «дикого поля». Они соотносили Российское государство с империей Чингиз-хана. По их мнению, российская культура самодостаточна и не нуждается в принятии ценностей западной культуры. Вместе с тем особая организация России позволяет концентрировать энергию общества, а способом реализации этой энергии является осуществление миссии – организация Вселенной.

В самой России (Советском Союзе) основные принципы славянофильства проявились в полной мере и в идеологии российского коммунизма, и на практике. Согласно этим принципам общество организовано как большая община во главе с патриархом (генеральным секретарем), миссия этого общества – привнесение справедливого миропорядка другим. Поэтому на протяжении эпохи советской власти вопрос о путях социально-политического развития России не дискутировался. Этот вопрос решался практически: строился «коммунизм», а общественная мысль либо идеологически обосновывала необходимость такого «пути», критикуя инакомыслие (советская литература), либо, напротив, критиковала «советский строй» (самиздат и эмигрантская литература). Только в 80-е гг. были опубликованы работы ряда авторов[117], вновь поднимающие «русский вопрос», который опять становится актуальным.

В целом в истории общественной мысли России при решении «русского вопроса» сформировались две парадигмы – славянофильская и западническая. Первая характеризует научные подходы, обосновывающие изоляционизм и акцентирующие внимание на преимуществах консервативного подбора; вторая объединяет научные подходы, ориентированные на внедрение инноваций и признает в первую очередь преимущества прогрессивного подбора. В целом последователи и славянофилов, и западников фиксировали внимание на иерархической организации, свойственной и индивидам, и государству, и обществу, но относились к этому по-разному. Одни видели в традиционной иерархии (крестьянской общине, самодержавии) единственно возможный способ организации россиян, который не должен подвергаться изменениям; другие (западники) считали иерархию случайным феноменом, который необходимо изменить.