Эксперименты подтвердили, что его способность прикасаться к предметам и ощущать их действительно связана не с глазами. Ощущения шли из живота ‒ именно оттуда росло невидимое щупальце, которым Илья мог ощупывать мир. Правда, манипулировать с его помощью какими-то предметами не получалось: он хорошо чувствовал лежащий на тротуаре опавший лист, но сдвинуть его с места не смог. Попытки шевельнуть листок закончились тем, что его унесло порывом ветра.

Тем не менее, Илья остался чрезвычайно доволен своими новыми возможностями. Что-то подсказывало Илье, что недалек тот час, когда его способности станут еще более грозными.

Звонок от Ильи раздался около полудня.

‒ Привет! ‒ поздоровался он, Ольга сразу узнала его голос. ‒ Как жизнь молодая?

‒ Живем потихоньку, ‒ отозвалась девушка.

‒ Может, встретимся как-нибудь? ‒ предложил он. ‒ Кафе, ресторан, бар ‒ на твое усмотрение. Можем в кино сходить.

‒ Как насчет художественного музея? ‒ в свою очередь, предложила Ольга. ‒ Там сейчас две выставки: Рериха и молодых художников.

‒ Хорошо, ‒ тут же согласился Илья, Ольга почувствовала его усмешку. ‒ Когда и где встречаемся?

‒ Через полчаса у входа в музей, идет?

‒ Буду ждать. Все, до встречи.

…Она увидела его сразу: высокий, статный, все в том же пальто и модной кожаной кепке, он выглядел весьма представительно. В руках Илья держал огромный букет цветов. Вот он увидел девушку и не спеша пошел навстречу.

‒ Здравствуй. Это тебе, ‒ Илья вручил Ольге букет.

‒ Спасибо… Только куда я с ним теперь? ‒ Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

‒ Сдадим в камеру хранения, ‒ ответил Илья и засмеялся вместе с ней.

Ольга смеялась, стараясь скрыть свое удивление. Было в облике Ильи что-то странное. Он начал отращивать бородку, при этом Ольга обратила внимание на то, как молодо он выглядит. Сколько ему сейчас? Тридцать четыре. А выглядит гораздо моложе. С другой стороны, этот облик явно не соответствовал чувствовавшейся в Илье силе. Эта сила была во всем: в том, как он говорил, в походке, в каждом его движении.

‒ Пошли? ‒ Илья взял Ольгу под руку.

‒ Пошли, ‒ кивнула она.

Цветы пришлось оставить билетерше ‒ чтобы не мешали. Ольга не думала, что эта сердитая женщина согласится оставить цветы у себя, но ее спутнику каким-то непостижимым образом удалось добиться желаемого. Если сначала в ответ на просьбу Ольги женщина высказала решительное «нет», то после пары фраз Ильи уже без прежнего недовольства приняла цветы.

В музее проходили не две, а целых три выставки: картин Николая Рериха, работ молодых художников города и области и икон пятнадцатого-восемнадцатого веков. Билеты взяли сразу на все.

Сначала смотрели картины Рериха. Илье они очень понравились, он говорил о богатстве красок, об энергетическом воздействии на зрителя. А вот Ольге Рерих был не по душе. Его картины казались ей очень жесткими: если скульптор вырубает свои творения из камня, то эти картины были словно вырублены из красок. Ольга не могла не отдать дань мастерству художника, но восторга его полотна у нее не вызвали.

На другом этаже разместилась выставка работ молодых художников. Картины были очень разные: встречались как откровенно слабые, так и весьма талантливые. И вдруг Ольга остановилась ‒ заметила картину, манера написания которой уже была ей знакома. Подпись в правом нижнем углу только подтвердила ее догадку. Это была картина Ильи.

‒ Ну и как тебе? ‒ в его голосе Ольга уловила нотки самодовольства.

‒ Пока смотрю… ‒ тихо отозвалась девушка.

Картина называлась «Страсть». Десятки обнаженных переплетенных тел: мужских и женских, совсем юных и пожилых. И повсюду между ними извивались темные красноватые кольчатые щупальца. Щупальца эти выходили из затылков и спин людей, а скорее, входили в них. Чем дольше Ольга смотрела на эту картину, тем больше убеждалась в правильности второго предположения. Охваченные плотской страстью люди были марионетками, управляемыми присосавшимися к ним щупальцами.