– Хорошо… ты и правда не могла знать, что у него будет другой долг чести – завершить мое дело… – теперь Тун уже не хрипел, а едва слышно постанывал, а слова у него и вовсе выходили почти беззвучными, но мне как-то удавалось прочесть их по его губам. – Мой род живет в Южном округе Олифгруфа. Главное, доберись туда, а там тебе любой подскажет, где искать дом главы рода.

– Почту за честь известить твой род о твоей славной гибели, орис Ор-Тунтури, – смиренно и почтительно склонив голову, произнесла я.

– Теперь я спокоен… – прохрипел орк и… перестал дышать.

Я сидела подле него на коленях и не знала, что мне делать дальше.

– Прощай, друг и командир, – присев рядом со мной, Ор-Сквири протянул руку и опустил веки командира, потом положил на каждый глаз по аргу. Серебряные монеты были довольно большими, тяжелыми и полностью заслонили глазницы усопшего. – Вставай, Барбра, и следуй за мной. Я должен отдать тебе мечи командира и его мешок с монетами.

– Мне бы еще свою экку отыскать, – промямлила я неловко.

– Не волнуйся. Твою дубину найдут и принесут другие солдаты. Тебе не обязательно возвращаться на поле боя.

Это была хорошая новость.

В полутьме, в горячке боя, я почти не видела ни ран, ни крови, и это, похоже, спасло меня от естественных проявлений страха и отвращения в виде тошноты и рвоты… Хватит с меня того, что видела, как умирал Тун. Удивительно, что я не потеряла сознания прямо здесь, возле его уже начавшего остывать бездыханного тела.

Ор-Сквири поднялся первым, протянул мне свою огромную когтистую ладонь. Я приняла ее и с трудом выпрямилась: все тело начинало ломить от усталости. Побрела вслед за широко шагающим орком.

Он оглянулся и замедлил шаг.

– Вижу, ты скорбишь по командиру, Барбра. Поверь, я разделяю твою скорбь. Мне тоже тяжело терять Туна. Он был мне… как старший брат. – И без того низкий голос Ор-Сквири совсем охрип и едва заметно дрогнул.

Неожиданно для себя я поймала и сжала его ладонь. Он легонечко пожал мои пальцы и выпустил. В глазах его мелькнула и тут же исчезла влага.

– Пришли, – подошел он к одной из повозок. – Вот походная ташка командира, а вот – его мечи. Их надо очистить от крови врагов. Будешь протирать и полировать свой клинок – заодно поухаживай и за оружием командира. Негоже оставлять его в таком виде...

Ох, ну вот! Еще одна незадача: если бы я еще знала, как положено чистить все эти железяки! Придется подсматривать, как это делает кто-то из моих товарищей-бойцов и пытаться повторить за ним… Эта новая забота как-то удачно отвлекла меня от воспоминаний о столкновении с хунграми.

Ор-Сквири принял на себя командование, расставил вокруг лагеря новых часовых – я, к счастью, в их число не вошла. Но оказалось, что работы в лагере хватало и без того. Мне пришлось забыть про натруженные ноющие мышцы и наравне с другими перекладывать на повозки новых раненых и их вещи, перегружать различную кладь.

Наконец, порядок в обозе был восстановлен, обозный повар развел костер и повесил над ним два котла – для каши и для травяного чая.

Мои товарищи, выжившие и уцелевшие, достали ветошь, специальные ремни и принялись чистить и править свои мечи. Понаблюдав за ними, я решила, что принцип, в общем, понятен, отошла подальше и, отыскав в ташке командира ветошь и ремень, тоже приступила к делу.

Пока я обрабатывала мечи Туна – все шло неплохо. Мне даже удалось не пораниться и не попортить об их лезвия свои когти.

Но затем я вспомнила про клинок, который нечаянно «увела» у трибуна Виатора, решила привести в порядок и его тоже, и вот тут меня ожидал очередной сюрприз...