Затем голос исчез, и наступила долгая ослепительная белая мгла, через которую постепенно стали проступать окружающие предметы. Первым делом Зоя разглядела контур коровы, которая опять сказала «Муууу…» после чего стало заметно, что пятна на ней точно соответствовали очертанию континентов, причем центром этого Мира был, как ни странно, Саратов. Затем из белой мглы проступили контуры стоящего неподалёку Храма… а затем всё пришло в норму. Всё, да не всё. Тату-салона на прежнем месте как не бывало, да и рядом, там где только что стояла двухэтажная лавка с подвалом и благовониями осталась лишь клумба на которой одиноко росли три огромные розы идеальной формы – черная, красная и белая, и все на одном кусте.
На этом розовом кусте также обнаружилась и овальное зеркало с инициалами «QZ», с оправой желтого металла и затейливой ручкой резной слоновой кости, висящее на кожаном ремешке, который сам держался лишь на шипах розы, и более ни на чём не держался. «Королева Зое!» – вспомнила наша девица красная, как обращался к ней Мастер.
– Ой, это мне, – засуетилась она, отделяя ремешок от огромных розовых шипов, – Я – Квиин Зое! Это, наверное, от салона подарок. А где салон? Ой, какое тяжелое! А ты рассчитался с ними? А откуда они узнали, как меня зовут?
Не выслушав ответ мужа, Зоя, вывернув голову, принялась разглядывать обновку на плече. Дело было важное, ну как же. «Ой, черная, – подумала она – Хна, наверное. Халтурщик этот мастер»
Наверное, стоит рассказать, что же получилось у Мастера тату. Большая часть изображенных вокруг центральной фигуры сюжетов и знаков были совершенно непонятны, но середину композиции описать было легко. В центре овала из лавровых ветвей угадывалась фигура обнаженной женщины слегка прикрытая тогой ниже пояса, с египетским ключом в руке, окруженной латинской надписью «Imperare Orbi Universo» поверх лаврушки, и изящный легкий знак в ногах богини, представляющий собой букву «О» вертикально разделённую буквой «I» на две половины, опоясанную снизу подковой до пояса, как колосьями и увенчанная точкой в виде короны в верхней части буквы. Обнаженная богиня попирала этот знак своими босыми ногами так, словно она сейчас же побежит, а слегка изломанная линия её тела заставляла вспомнить ту самую девочку на шаре. Раздвоенное «О» под ногами Богини одновременно как бы вращалось и не вращалось. Что странно, при взгляде на это раздвоенное «О» если задержаться более секунды начинала неустранимо кружиться голова. Казалось, что две половинки этого «О» постепенно разлетаются за пределы видимого горизонта отдаляясь в бесконечность, а корона напротив, растёт, растёт, приближается к вам и постепенно заполняет собой все видимое пространство. Потом корона заполняла всё и наступал полная, абсолютная, бесконечная, безмолвная чернота. Впрочем, наваждение это сразу проходило, достаточно было всего лишь моргнуть или вовсе отвести взгляд.
– Черт знает что, и сбоку бантик, – подытожил неромантичный муж свои впечатления от работы Мастера тату, – Пойдём, найдём пива, а.
Глава Восьмая, Города побратимы Луганск и Лугано и царь Справедливости Хаммурапи
Двадцать девятого и тридцатого декабря две тысячи тринадцатого года от Рождества Христова, в доме Петровых-Савицких
Вскоре выяснилась и дата первого высокого собрания Мирового Правительства с участием Квин Зое. Место и время, понятное дело, сообщил ей Яков, по телефону, причём из самолёта, и слышно было плохо. Яков надо сказать (тут это к месту будет) часто летал, так как встречался с управляющими своих многочисленных подставных фирм пасущимися в безналоговых зонах и прочих зелёных оазисах прямо в аэропортах, смотрел документы и тут же улетал. Для всех он был только Главный юрисконсульт, назначенный некими таинственными номинальными владельцами бизнеса которых никто никогда не видел. Ходили впрочем слухи, что их давно хлопнули, закатали в бочки из под огурцов и спустили в Гудзон, Сену и Темзу, а от них осталось только факсимиле на память, но этого в точности никто не знал, а то кто есть в реале владелец этих бизнесов и над чем он владелец, наверное, знал он один во Вселенной. Во всяком случае, ни один серьезный документ без его личного одобрения подписать было нельзя, почтам он не доверял, поэтому летал и всё смотрел лично. Ну потом, а поговорить.