– У вас получилось?

– Как сказать. Наверное, нет. Они ведь еще здравствуют. Но зато я смогла увидеть много хорошего, чего бы не увидела, если бы мир исчез.

Аён кивнула и сказала:

– Я тоже буду так думать. Ничего хорошего во всеобщей гибели нет.

Ли Хису рассмеялась:

– О том и речь. Мы хорошо друг друга понимаем, хотя у нас разница почти в семьдесят лет.

В тот день Ли Хису рассказала много удивительных историй о минувших временах – о деревнях под причудливыми куполами, о диких животных с грибами мацутакэ на спине, о злобных странниках, которых ей случилось встречать. Все это имело мало общего с ужасами эпохи Пыли, картины которых Аён рисовала в своем воображении, и с душераздирающими рассказами обитателей пансионата на уроках памяти.

– Так что же получается, за пределами купола тоже можно было выжить?

Аён всегда думала, что пыль оказывает смертельное воздействие на организм человека и ни одно живое существо не может существовать вне купола. Ответ Ли Хису оказался неоднозначным:

– Не могли, никак не могли. Но… вне купола тоже были люди. И нелюди – само сосредоточение зла.

Снаружи ударил гром и сверкнула молния, отчего атмосфера стала еще более зловещей – под стать леденящим душу историям об эпохе Пыли. Аён побледнела от страха, а Ли Хису улыбнулась и сказала:

– Пожалуй, хватит на сегодня этих рассказов, а то приснятся кошмары.

– Но я хочу еще.

В глазах Ли Хису блеснул огонек.

– Тогда я поведаю тебе другую историю. Уже про настоящее – про те растения из моего сада и о насекомых, которые в нем появляются. О том, как пережившие эпоху Пыли растения оставили глубоко в земле свои семена, а после Реконструкции быстро адаптировались к новому миру и начали разрастаться по всей планете.

Аён поразили неординарные познания в ботанике Ли Хису, простого механика. Она знала название каждого растения в своем, на первый взгляд, заброшенном саду.

– Знаешь, растения, они как хорошие машины. Раньше я об этом не догадывалась, но мне подсказали, и потребовалось время, чтобы полностью с этим согласиться.

Гроза бушевала до утра, но в ту ночь Аён не снились кошмары. Ей снились заросшие травой деревни под куполом. Она была путешественницей эпохи Пыли и счастливой владелицей сада за пределами защитного свода. Проснувшись, девочка увидела Ли Хису, дремавшую в кресле возле кровати. Казалось, что старушка не здесь, а где-то далеко. Аён снова закрыла глаза и крепко уснула. Сны больше не снились. По прошествии лет она позабыла подробности услышанных тогда историй, но долгие годы помнила тот вечер.

– Ее рассказы о растениях глубоко запали мне в душу. Я навсегда запомнила тот светящийся полуночный сад. У растений много тайн, они как высокоточные машины, но при этом очень адаптивные.

Коллеги взволнованно слушали Аён, не заметив, что на часах уже полдень. Кто-то из них спросил:

– А ты сейчас общаешься с той старушкой? Она, наверное, была бы рада узнать, что ты работаешь в нашем НИИ.

– Ли Хису… она…

Аён запнулась. Она считала, что это дела прошлых лет, но понимала, что лукавит с собой. Старушка навсегда осталась в ее памяти.

– Она неожиданно исчезла. В один миг. Я даже не знаю, жива ли она еще, где и как ее искать.

Бывало, Ли Хису пропадала на несколько дней – по ее словам, уходила на поиски деталей для своих машин. Иногда она отсутствовала и дольше. Минула неделя, потом месяц с тех пор, как она в очередной раз отправилась «на охоту». Аён начала сильно беспокоиться, но жители городка не переживали: «Не стоит волноваться. Она и раньше пропадала на несколько месяцев, но потом возвращалась».

Вскоре Суён получила назначение на новый объект, и нужно было переезжать. Аён каждый день приходила к дому Ли Хису в надежде, что та вернулась. В последний раз – уже после того, как собрала чемодан. Стоя перед знакомым садом, она заметила, что растения еще больше разрослись и обвили весь забор, стремясь вылезти на дорогу. Но синего свечения больше не было. Раз показавшись, оно пропало навсегда.