Всемирный авторитет Арендт сегодня таков, что практически все, что написано ею, интересно широкой общественности и исследователям. Более двух десятилетий она находится в центре внимания ученых, и критические комментарии к ее работам поражают радикальными разногласиями – не только относительно точности ее разграничений и суждений (чего и следовало ожидать), но и о том, что она имела под ними в виду и как они сходятся вместе. Несмотря на разнообразие и несовместимость написанного исследователями, интерес к ее работам продолжает расти. То, что Арендт трудно интерпретировать, в основном связано с ее оригинальностью как мыслителя и в меньшей степени с тем, что она была взращена на классических и европейских источниках, часто незнакомых современным читателям. Тем не менее страстность, независимость, поэтичность ее работ и в особенности признание ею того, что политические события нашего времени не имеют исторических прецедентов, гарантировали ей место среди наиболее плодовитых и притягательных мыслителей XX в.
Английский политический теоретик Маргарет Канован написала глубокую и проницательную, избегающую полемики книгу «Ханна Арендт: новая интерпретация ее политической мысли». Она формулирует свою цель с обманчивой простотой: «открыть и объяснить, чему посвящена политическая мысль Арендт». Особый интерес представляет ее тезис о том, что, когда полное понимание того, что Арендт имела в виду под «элементами тоталитаризма» – все множество обозначаемых так явлений – рассматривается в качестве ее основы, политическая мысль Арендт оказывается в центре внимания как целое. Она имела в виду не то, что с разграничениями и суждениями Арендт необходимо соглашаться, а то, что они обретают целостность, когда рассматриваются в связи с ее фундаментальными исследованиями условий возникновения тоталитаризма как формы власти. Эти условия, однако, не были причиной тоталитарных режимов и не исчезли с их падением, и, в двух словах (как это формулировала сама Арендт), в этом заключается кризис нашего времени. Это наш кризис, состоящий из наших затруднений, и это делает мысль Арендт столь же актуальной сегодня, как и когда-либо в прошлом.
По удачному выражению Канован, основные работы Арендт «поднимаются, подобно островам, из частично затопленного континента мысли, отчасти содержащейся в малоизвестных статьях, отчасти только в неопубликованных произведениях», и нигде это не имело наибольших последствий, чем в «Истоках тоталитаризма». Этот странный шедевр – исторический, политический, философский и полный литературных аллюзий; его трехчастная структура и даже смысл его заголовка часто являются предметом дискуссий; его явный дисбаланс в трактовке нацизма и большевизма породил значительные споры. Канован утверждает, что, когда «затопленный» контекст тоталитаризма выводится на свет, основания для непонимания книги устраняются и в новом ракурсе открывается дальнейшее развитие мысли Арендт. Возможно, наиважнейшая из нескольких «траекторий», прослеживаемых в настоящем томе, простирается с середины 1940-х гг., когда обширный проект «Истоков тоталитаризма» формировался в сознании Арендт, вплоть до тех лет, что последовали за его публикацией в 1951 г. Это были годы интенсивных размышлений над книгой, отчасти ее разъяснения, отчасти исправления ее дисбаланса по мере того, как становилось доступным больше информации о Сталине и Советском Союзе, и отчасти углубления и закрепления ее теоретических оснований.