Все остальные пили в этот вечер дрянное красное вино с закарпатской наклейкой, аппетитно ели и охотно разговаривали. Тезка не принимал участия в беседе, был весьма сосредоточен и стоически придерживался своего графинчика. Каждый раз перед тем как налить рюмку, рука его повисала в воздухе в некоторых сомнениях. И каждый раз после того как рюмка была выпита, он на секунду впадал в кратковременный ступор, словно унесенный ветром, дующим неведомо откуда и куда.

К концу вечера стеклянный графинчик опустел, а доселе вполне себе теплый родственник остекленел. До лифта мы добрались в виде сложной конструкции, со всех сторон подпирая и поддерживая моего тезку в его неуемном стремлении к покою. Среди ночи громкий стук в дверь нашего с супругой номера возвестил начало действия «балалайки». На пороге стояла бледная, как известка, двоюродная сестричка, умоляюще сложившая руки перед собой. Единственное слово, которое она смогла членораздельно выговорить, было «помогите»!

Наскоро набросив на себя кое-что из одежды, мы с женой помчались в соседний номер, где на гостиничном ложе, с подтянутым под самый нос одеялом, возлежал недвижимый и торжественный родственник. Все в его позе свидетельствовало о готовности к скорой кончине, поскольку, по сбивчивому рассказу сестры, всевозможные способы борьбы за жизнь были перепробованы и оказались тщетными. Не иначе молодой националист-бендеровец-провокатор-официант добавил в графинчик то ли крысиного яду, то ли еще какой более убийственной дряни. Посиневший нос двоюродного брата свидетельствовал о скором переходе в мир иной, без жалоб, стенаний и сожаления. Мэтр алкогольной продукции всем своим видом покорно признавал собственную недальновидность, утрату вкусовыми пупырышками прежней чувствительности, недоучет специфики пребывания на недружественной территории и языковое ничтожество.

Скорую вызывать не решились. Здесь она называется «Швыдка допомога». Состояние пострадавшего давало надежду, помноженную на собственное умение, справиться с коварным недугом, не роняя честь российского флага. Швыдка допомога в ночном отеле – это я и моя верная супруга на подхвате. С помощью проверенных манипуляций с марганцовкой, аспирином и пр. бесславную гибель родственника на чужбине удалось предотвратить или хотя бы отсрочить. До той поры, пока Господь не призовет его ненасильственным путем в свои чертоги.

Утром изрядно ослабевший тезка слегка порадовал нас вновь обретенным жизнелюбием дистрофика, бледно-зеленым цветом кожных покровов и естественным желанием опохмелиться, но чем-нибудь не из ресторанного меню. Умнейшая моя супруга, не раз бывавшая во Львове и наизусть знавшая район, метнулась вовне и вскоре осчастливила брата моей двоюродной сестры, приходящегося ей зятем, бутылкой перцовой горилки и литровой баночкой маринованных огурцов. На наших глазах произошло чудо исцеления. Тезка поочередно прикладывался к обоим образцам стеклянной тары, розовел и наливался оптимизмом. Попыток найти и зарезать официанта не предпринимал и даже согласился съездить с нами на кладбище, на родительские могилы, упоминание которых в нашем обществе еще пару часов назад было категорически исключено.

Ах, какая прелесть – банька зимой! Надо вот так предварительно намерзнуться не по своей воле, ползая по снегу на учениях и зарываясь в сугробы при условной атаке «безымянной высоты», чтобы потом сидеть в пропахшей соляркой коробке боевой машины пехоты, завывающей на подступах к деревне Крулевщизна, где тебя со всем своим пылом и жаром ждет деревенская банька! У тебя между колен зажат чемоданчик со сменным бельем, сухими теплыми портянками и чекушечкой, заботливо завернутой в эти же портянки. После согрева тела, распаривания и мытья самое время раздавить эту чекушечку с боевыми товарищами, закусив маринованным огурчиком, который уже не пугает первозданным холодом Вселенной, а вселяет бодрость и веру в наличие настоящей благодати!