При многообразии специальных закреплений возможности судебного контроля за содержанием договора ГК РФ в ст. 428 предусматривает норму, которая регулирует универсальный механизм судебного контроля.

Статья 428 ГК РФ в первой редакции от 30.11.1994 предусматривала возможность судов контролировать содержание договора на предмет его справедливости, дифференцируя условия проведения данного контроля в зависимости от субъектного состава договора.

Возможность судебного контроля за содержанием договора, «слабой» стороной которого являлся потребитель, возникала, если данный договор являлся договором присоединения, «условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом».

Возможность же судебного контроля за содержанием договора, «слабой» стороной которого являлся предприниматель, присутствовала, только когда более «слабая» сторона – предприниматель не знала и не должна была знать об условиях договора, к которым она фактически присоединилась и которые впоследствии оказались обременительными для этой стороны[283]. Такая формулировка практически полностью блокировала возможность «слабой» стороны, заключившей договор в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, воспользоваться гарантиями, предусмотренными п. 2 ст. 428 ГК РФ, а именно потребовать расторжения или изменения договора, если условия такого договора были явно обременительными для «слабой» стороны, которые она не приняла бы, если бы у нее была возможность участвовать в процессе их определения.

Судебной практикой поддерживалось мнение, что для того, чтобы лишить сторону-предпринимателя возможности ходатайствовать об изменении или о расторжении «несправедливого» договора, нужно было доказать, что эти условия были заранее раскрыты (см., например, Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.11.2008 № 15АП-5054/2008 по делу № А32-4707/2008-9/52).

Подход был изменен Информационным письмом Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре». Президиум ВАС РФ, по сути, уравнял в правах присоединяющихся к договору лиц, вне зависимости от того, занимаются ли они предпринимательской деятельностью, сместив акцент с фактического или предполагаемого знания предпринимателя об условиях договора в момент его заключения на фактическую возможность влиять на содержание договора[284].

Суды соглашались на вмешательство в договор только при полной «фактической невозможности» присоединившейся стороны повлиять на его условия в момент заключения, что также требовалось доказать этой стороне. В большинстве дел суды отказывали в изменении или расторжении договора, поскольку ходатайствующая сторона не представила достаточных доказательств, что на момент заключения договора она предлагала заключить договор на иных условиях или в другой редакции, в чем ей было отказано[285]. Причем судами проводилось сравнение с делом, которое было положено в основу п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 (далее – Информационное письмо ВАС РФ № 147). В обоснование отказа от вмешательства в договор прямо указывалось, что в данном деле истец делал попытки изложить спорные условия в другой редакции, но в этом ему было отказано[286]. Поэтому при отсутствии доказательств об обратном правовая позиция, изложенная в п. 2 Информационного письма ВАС РФ № 147 и обосновывающая вмешательство в договорные условия, применяться не должна