Единственный, кто хоть как-то мог тронуть меня, был дедушка. Он говорил: «Кутенок, если бы я только успел дожить до твоей свадьбы!»

Дедушка не знал, что у него рак и что он обречен, но этой своей фразой он попадал в самую-самую больную точку. Наверно, он чувствовал по своему состоянию, что если свадьбы не будет скоро, то он может ее не увидеть.

Я думаю, нет нужды описывать, как глубоко трогали меня эти его слова, но даже они, даже такой уважительный и убедительный довод не мог подвинуть меня на опрометчивое решение: я не хотела портить себе всю жизнь ради того, чтобы дедушка увидел один вечер моей свадьбы.

– Ты доволен, что приехал в Америку? – задала я как-то Лене свой наболевший вопрос.

– Ты еще спрашиваешь! Как можно быть недовольным, приехав в Америку?! – убежденно говорит Леня.

– Я не вижу в Америке ничего такого, ради чего мы все приехали сюда…. Может быть, ты мне объяснишь?

Леня убежденно размахивает руками, пытаясь что-то выговорить, но, как видно, не может от возмущения.

– Ты меня просто удивляешь! – говорит он наконец. – Я даже дара речи лишился!

– Зачем столько эмоций и ни одного логичного довода? Ты мне просто и по порядку назови все то, что конкретно ты обрел в Америке, чего в Союзе у тебя не было, что могло бы оправдать твою эмиграцию. Вот и все.

– Ты знаешь, сколько людей Сталин сгноил в лагерях?

– При чем тут Сталин? Ты при Сталине жил? А в прошлом Америки нет темных пятен? Сталин – это далекое прошлое! Сейчас, при Брежневе, уже давно никаких лагерей нет! Вот ты, почему уехал? Ты же был в вашей семье инициатором? Родителей за собой потащил? Родного брата с женой и ребенком там оставил?

– Он рано или поздно тоже приедет.

– Ага! Значит и его сюда притащить хочешь! Мало тебе, что родителей оставил без дома, без крова, без родных и друзей, теперь и брата… Вы, как и мы, снимаете тараканник? Вы, как и мы, бросили свой дом? Ты, как и я, остался без своего языка, без своей культуры, без своих друзей? Так зачем ты все-таки сюда приехал? Ради чего??? – я чуть ли не трясу Леню за плечи от нетерпения.

– А что там было делать? – говорит Леня, как бы соображая. – Там не было никаких перспектив!

– А какие перспективы у тебя здесь?

– Я свободный человек! Могу делать все, что захочу!

– Что именно? Что именно ты можешь делать здесь, чего не мог делать там?

– Трудно тебе это объяснить, ты не успела пожить там, слишком молодой уехала… Если бы ты там пожила, ты бы все сама узнала.

– Это не ответ. Неужели ты не можешь ответить на вопрос, почему ты уехал?! – я начинаю терять терпение. – Это же такой важный шаг! Как можно не знать, почему ты уехал?!

– Как не знать! Я знаю! Объяснить это трудно… Ничего мне там не светило, понимаешь? Жили мы в этом затхлом городке, Унече. Атмосфера там… ну ты не была в белорусской провинции, в местечке. Мне тебе этого не объяснить.

– Верю, примерно догадываюсь. В Нальчике то же самое было. Но ты ведь уехал в Москву! Ты поступил в институт.

– Ну поступил. Ну закончил. А дальше? Дальше – в столице тебя никто не ждет! Дали распределение, поезжай в какой-то там Мухосранск, работай инженером, получай зарплату, сто рублей в месяц. Дальше-то что?

– Хорошо. А какая альтернатива здесь? Ты со своим дипломом инженера здесь что делаешь?

– Это только на первое время я пошел работать грузчиком. Ты же понимаешь, что это не на всю жизнь.

– Допустим. И кем ты себя видишь здесь дальше? Заместителем президента Рейгана? В лучшем случае, ты найдешь здесь ту же работу инженера? Это в самом-самом лучшем случае!

– Конечно! Со временем я обязательно устроюсь.