– А что для этого надо? – поинтересовался я.

– Для начала бутылку водки, – хохотнул Орлов.

Я заказал спиртное, и мы выпили за знакомство. Потом – за союз.

После этого я задал Вениамину мучивший меня вопрос:

– А как узнать, стал я писателем или нет?

– Когда тебе бабы будут давать не за деньги, а из-за того, что ты написал, вот тогда можешь считать себя настоящим писателем, – похабно засмеялся старший товарищ и налил ещё водки.

Выпили по третьей. Орлов моментально опьянел и в сопровождении двух своих почитательниц отбыл домой. На его место тут же уселась незнакомка лет сорока со злым выражением лица.

– Вы наш новый председатель? – спросила она.

– Ещё нет, – ответил я. – А вы кто?

– Анастасия Беленькая, – представилась женщина. – Известный поэт, между прочим. Слышали обо мне?

– Конечно, слышал, – тут же соврал я. – Вы замечательно пишете.

– Спасибо, – дама на мгновенье улыбнулась. – Вас я ещё не читала, но подозреваю, что вы талант. А талантливые люди всегда доверчивы. Так что вы этому проходимцу не очень-то доверяйте.

– Орлову? – уточнил я.

– Да какой он Орлов! – махнула рукой Беленькая. – Орлов – это псевдоним. А настоящая его фамилия Пичугин. И в ней вся его сущность. У вас какой псевдоним?

– Нет у меня псевдонима, – ответил я, – ещё не обзавёлся. Водки выпьете?

– А то! – ответила она и наполнила наши рюмки.

Выпили на брудершафт и перешли на «ты».

– Вон та, чёрненькая, видишь? – продолжила разговор Анастасия, «закусив» водку пивом. – Лейла Бегунова. Слышал про неё?

– Что-то слышал, – осторожно сказал я.

– Всё враньё! – отрубила Беленькая. – Всё враньё! Она в своём «Инстаграме» уже пятый год выставляет фотки, где ей чуть ли не каждый месяц дарят какие-то призы каких-то несуществующих конкурсов. И какие-то послы из разных стран приглашают её стать почётной гражданкой этих государств.

– А на самом деле? – заинтересовался я.

– А на самом деле все фото постановочные, – прямо мне в ухо зашептала Настя. – Если присмотреться, то около неё постоянно отираются два мужика, каждый раз в разных одеждах. Один – её муж, а второй – брат. И фотографируются в красивых местах. Последний раз вообще в Дрезденской галерее щёлкнулись, а она утверждала, что это посольство Канады.

– А как узнали? – спросил я.

– На заднем плане этого лжепосольства картина «Шоколадница» видна, – засмеялась собеседница. – Ладно, я сейчас приду. Мне надо припудрить носик.

И ушла.

На её место тут же уселась очень худая женщина. Платье на ней висело, как на вешалке. И ещё от неё сильно пахло потом.

– Вы наш новый председатель? – спросила она меня.

– Да, – ответил я. – А вы кто?

– Марина Цветаева, – ответила дама и налила себе водки в рюмку.

– Так это… – промямлил я. – Вы же того…

– Я её потомок по отцовской линии, – вздохнула она. – Не прямой, но потомок. Гены-то никуда не спрячешь.

– Не спрячешь, – согласился я.

– Чего Настя про меня наплела? – спросила Цветаева.

– Про вас – только хорошее, – нашёлся я. – Про других разное рассказывала, а про вас – только хорошее.

– Женат? – вдруг строго спросила Марина.

– В гражданском браке, – на всякий случай соврал я.

– Это мы исправим, – усмехнулась она и вдруг сорвалась с места: – «Ласковый май»! «Ласковый май»!

Из динамиков полилось что-то про розы на снегу.

– А вы хорошо пишете, – услышал я. – Так и хочется вас отшлёпать.

Это говорила Лена, держа в руках мою книжку. Судя по всему, пока другие веселились и танцевали, она успела «проглотить» её половину.

– Вы от Ирки Шумахеровой? – догадался я.

– Ага, – не стала отпираться девушка. – Она меня уговаривала вам пощёчину влепить во время выступления, но я отказалась. А пишете вы и правда хорошо. Затягивает. Только я не со всем написанным согласна.