Вот и теперь, едва умывшись и переодевшись с дороги, Алёна выбежала из дома, запрыгнула в трамвай – поехала на Моховую улицу, к Академии Театрального Искусства. Вернулась с заложенным носом и стиснутыми кулачками: там такие девицы!.. Головами под потолок, груди – стенобойные тараны. Голоса трубные; всего Островского и Шекспира впридачу знают наизусть. И конкурс едва ли не пятьдесят человек на место, и готовы они ради этого места… на всё. По глазам видно.

Алёна качнула бёдрами, стукнула пяткой в ковёр и приставила к своей едва заметной груди два кукиша. Вот вам, получите! Пускай она невысокая, сто шестьдесят пять сантиметров, и говорит, особенно если волнуется, с южным акцентом, и при незнакомых, слишком придирчивых людях может растеряться, – всё равно она лучше многих. Алёна не всегда была довольна собой, но сейчас, глядя в зеркало, решительно ни к чему не могла придраться. Синеглазая брюнетка, гибкая, длинноногая, с современным плоским животом и крепкими мускулами, с талией, как из девятнадцатого века, с ровными белыми зубами и тонкими пальцами… Она и умная, кроме всего: толкаться локтями и гримасничать на публике ни за что не будет!

Алёна, как и договорилась с родителями, поступила в МенКом на специальность «менеджер-экономист». На платное отделение – другое не светило иностранной гражданке, – но папа с мамой давно об этом догадывались. Они работали на металлургическом комбинате и потихоньку откладывали деньги, так что теперь их должно было хватить на обучение и жизнь в университетской общаге.

Вот общежития Алёна боялась, хоть и не показывала вида. Общага – это слово звучало чем-то диким, враждебным дому, да и знакомые, кто поопытнее, не скупились на рассказы о клопиных и тараканьих армиях, крысах, не работающем зимой отоплении, бесконечных пьянках… Дальше темы ветвились двумя руслами: наркотики и беспорядочные связи. О первом Алёна не хотела даже думать, о втором думала с отвращением.

Конечно, она другая. Она даже на выпускном вечере лишь пригубила шампанское. Девочка из центра города; почти вся её жизнь: дом, детский сад, школа, кружки во Дворце Творчества Юных – всё могло уместиться в десять минут ходьбы. Домашний ребёнок, твёрдо знающий, что такое хорошо и плохо, – и вдруг со своими моральными принципами она окажется старомодной бледной вороной в шляпке?…

Вот простой пример: многие ровесницы Алёны, если, конечно, им верить, крутили парнями как угодно, бестрепетно меняя спортсменов, ботаников, худеньких, полных, серьёзных и смешных, – а у неё до сих пор был только один мальчик, старше двумя годами. В последний школьный год мама разрешала ей оставаться у него на ночь с условием позвонить домой. Сергей тоже «ночевал» у Алёны (её словечко, обозначавшее всё вместе), и в последний раз – накануне расставания.

Они заранее всё решили: как только Сергей окончит университет, он переедет в Питер, к Алёне. Она будет учиться и ждать. Сергей устроится на работу, он станет классным переводчиком, синхрон с двух языков – это не шутки. Он снимет квартиру для Алёны и себя, а потом они на свою накопят денег… Три года – такая ерунда, правда? «Правда, – кивала Алёна, обнимая его, – самый настоящий пустяк». Лёгкость грядущего испытания казалась даже несправедливой. Разве они не заслужили большего?

– Будем писать друг другу четыре раза в неделю, – сказал Сергей. – Как, по-твоему, это не мало?

– Мне кажется, хорошо. В самый раз.

– Я подсчитал: это примерно двести восемь писем в год.

Алёна представила эту громаду и слегка испугалась.

Она за всю жизнь столько не написала!..