В 11 часов звонили к трапезе, старец отправлялся чуть подкрепиться, после чего немного отдыхал. В 2 часа дня отец Макарий имел обыкновение ходить из скита в монастырские гостиницы, где его дожидались посетители из обеспеченных и высших сословий – помещики, военные и государственные чиновники, купцы, ученые, литераторы и богословы. Старец имел к таковым особый «ключик», недаром к преподобному Макарию приезжали известные писатели – Николай Васильевич Гоголь и братья Иван Васильевич и Петр Васильевич Киреевские.

В иные дни его ждали сотни людей, и старец, отличавшийся от природы слабым здоровьем, покорно шел с костылем в одной руке и четками в другой к страждущим и обремененным.

Измученный, едва переводя дыхание, порой не в состоянии говорить от усталости, возвращался старец в скит со своего ежедневного подвига. Но вместо отдыха принимался за новое молитвенное правило. Далее, до вечерней трапезы, а иногда и во время нее, принимал отец Макарий монастырскую братию – тех, кто не успел днем побывать на ежедневном откровении помыслов. Если кто-то из приходящих к нему монахов долго не появлялся, старец сам шел к тому в келью – всегда вовремя, чтобы уберечь от отчаяния, уныния или других искушений. Старец всегда оставлял после себя радость и покой в душах скорбящих.

Заканчивался день большим вечерним молитвенным правилом. Когда старец входил в свою келью, на столе его ждала кипа требующих ответа писем. Тело ныло от изнеможения, а сердце – от сопереживания открытым ему человеческим страданиям. Наступала молитвенная ночь. Молитва в нем никогда не прекращалась – был ли старец в многолюдье, за трапезой, в беседе или наедине с самим собой. А в 2 часа – как считать: ночи или утра? – отец Макарий уже опять был на ногах.

Строгость подвижнического образа жизни не заслоняла от него красоты окружающего мира. Наоборот, одаренный необыкновенной силой любви, отец Макарий умилялся каждому Божию творению, видел в природе мудрость и красоту Творца. Прогуливаясь по скитским дорожкам, он останавливался и со слезами взирал на разнообразные цветы. У окна его кельи была устроена специальная кормушка для лесных птиц, щебетавших на все голоса. Очень любил он лес и даже писал одному из адресатов: «Человек получает в лесу себе успокоение и душевную пользу… Один вид вечнозеленых хвойных деревьев нашей родины веселит зрение, служа символом надежды на жизнь вечносущую…».

Было еще одно важное дело, начало которому в Оптиной пустыни положил старец Макарий, – книгопечатание.

В те годы в России ощущался голод на духовную литературу, ибо печатание ее в соответствии с «Духовным регламентом» Петра I и указами 1787 и 1808 годов дозволялось только с одобрения Святейшего Синода и лишь в церковных типографиях. В результате святоотеческая литература практически перестала выходить, в то время как светская печать пустила в оборот огромное количество переводных произведений западного лжемистического направления. Подобная литература печаталась с дозволения гражданской цензуры и была прямо враждебна Православию.

Оптинскому монастырю благодаря отцу Макарию удалось наладить выпуск книг духовного содержания. Старец объединил вокруг своего начинания известных людей, духовно устремленных «интеллектуалов», среди которых были С.П. Шевырев, М.П. Погодин, М.А. Максимович, Н. В. Гоголь, братья И. В. и П. В. Киреевские. Со старцами Оптиной их связывала не только литературная работа – многие вверили себя их духовному руководству.

Деятельность старца отца Макария была обширнейшей: он подготавливал к печатанию славянские тексты – переводил их на русский язык, снабжал малопонятные места своими комментариями. Так были опубликованы жития и творения преподобных Паисия (Величковского), Нила Сорского, Варсануфия Великого и Иоанна Пророка, Симеона Нового Богослова, Феодора Студита, Максима Исповедника, аввы Дорофея. Всего в XIX веке Оптиной пустынью было выпущено 125 наименований духовной литературы в количестве 225 тысяч экземпляров.