Треть жизни тратить на покой и сны.
Создатель явно допустил ошибку.
Возможно в этом нет Его вины,
Но про бессмертие забыл Господь похоже.
Не по-хозяйски, Всемогущий Боже,
Треть века тратить на покой и сны.
Хорошо!
Одесса, пляж. Сегодня в пять утра
Явилось мне желанье искупаться.
Тоска – в архивах день и ночь копаться.
Должна быть и для отдыха пора.
Вот он, песок, нетоптаный толпой.
Три борозды, как будто на границе.
Облезлый кот на лавочке ютится,
И ни души. Лишь чайки да прибой.
Одесса спит, уставши от вчера.
Такого много было веселиться,
Что думаю, ей как младенцу спится.
Да, утомительны в Одессе вечера!
Зато на пляже утром вери гуд!
И я такой, похожий на туриста,
В козырных плавках долларов за триста
Балдею на пустынном берегу.
Дарю стихи задиристой волне,
Купая в пенном море свою душу.
Нет большей радости, чем просто
бить баклуши.
Особенно при звёздах и луне.
«Утверждает моя мама…»
Утверждает моя мама:
«Ты, сынок, мудрей Хайяма».
«А ещё – наглей Остапа» —
Под шумок добавил папа.
Рассмеялась громко дочь,
Повторив меня точь-в-точь.
Внуки тоже на хи-хи
Приняли мои стихи.
Промолчал лишь друг мой Бадя.
С русским он совсем не ладит.
Да редактор из Москвы
Стал на «ты», а был на «вы».
Как же труден путь поэта.
Хорошо, не бьют за это.
Поздравляю!
С днём рожденья моим поздравляю я всех!
Пусть всегда с вами будут: веселье и смех,
Вдохновенье, здоровье, свобода, удача!
А ещё, непременно, любовь и успех!
Поздравляю вас с главным событием дня:
День рожденья сегодня, друзья, у меня!
Моему другу
Подумать только! Пронеслось полвека
С той самой даты, как мой друг гвоздём
Состряпал пасквиль «Лопоухий Жека»
Под проливным октябрьским дождем.
Мы были абсолютно беззаботны
И радовались всякой ерунде.
И ждали с нетерпением субботу,
Чтоб «растворить» себя в морской воде.
И не боясь дождя и непогоды,
Ныряли с волнорезов в никуда.
Как быстро пролетели эти годы.
Они исчезли, как в песке вода.
Жаль, это время не вернуть обратно.
И как бы дальше не сложилась жизнь,
Мы будем те же самые ребята,
Которым в радость целый век дружить.
Подарок на днюху
Ушли в отставку горе-фарисеи.
Надеюсь не на час, а навсегда.
И это в день рождения Моисея!
Похоже на подарок, господа.
Подарок в день рождения пророка —
Славяне, есть важнее что-нибудь,
Чем под аплодисментов бурный рокот
В который раз сказать: «Ну, БАТЯ, будь!»
Холодная горячка
На поэтическом Парнасе
Один поэт с Пегасом квасил,
Пока поэтова жена
Им не отвесила сполна
За беспричинность возлияний
На фоне серверных сияний.
Поэту всыпав, как коню,
Она озвучила меню,
В котором лёгкие закуски
Именовались матом русским.
Да так, что покраснел Пегас,
Схватив кулак под правый глаз.
Поэт пытался возразить,
Но ужас с криком «Паразит!»
Проделал апперкот с размаха.
От шума с койки встала Маха,
Оставив Гойю горевать
От мысли, что пуста кровать.
Потом, прикрывши срам руками,
Она, кося под Мураками,
Пыталась жертвовать собой,
Вступив со злом в неравный бой.
Напрасно. Получивши в ухо,
Лишившись зрения и слуха,
Упала Маха на постель
И превратилась вновь в пастель.
Так её нежные ланиты
Площадным матом были сбиты.
На поле брани пали все:
Пегас, ощипанный совсем,
Нагая Маха, Мураками,
Поэт, униженный пинками.
И Терпсихор античный ряд,
И Геркулесов стройотряд.
В итоге выжило лишь зло,
А остальным не повезло…
Ну, разве что чуть-чуть поэту:
Ему достался бюст за это.
Да разве ж то везение,
Когда стрижи весенние
Под гоготание невежд
Помётом удобряют плешь?
Я слышал это!
В Иерусалиме будучи однажды,
Я наблюдал, как молятся хасиды.
Уткнувшись в книгу, думая о важном,
Потея, но не подавая вида,
Они общались с Господом, конечно.
Им верилось, что слышит их Всевышний.
Вдруг время превратилось в бесконечность.