Ниже рейтингом – разве что только балет.
В популярности он уступает сегодня
Тем стихам, что рождаются нынче на свет.
Ну, а всё-таки, как же использовать дар,
Чтобы имя поэта не стёрли года?
Книги, сайты и форумы – это мгновенья,
А живая строка, господа, навсегда.
Здесь и сейчас
Навряд ли истина видна,
Тому, кто не вкусил вина.
Но и тому, кто пьёт вино,
Её увидеть не дано.
А может нет её вообще?
Возможно, средь других «вещей»
Укрыта истина от глаз.
Ни альпинист, ни водолаз
Не встретили за столько лет
Хотя бы просто её след.
Выходит, истина – фантом.
Что толку знать о ней потом,
Когда пробьёт прощанья час?
Мне истина нужна сейчас!
Невесёлые ассоциации
Я скажу вам откровенно,
Слишком уж помпезна Вена.
А вот праздника в ней нет.
Без души она наверно.
Серость царской «красоты».
Идеальные кусты.
Чувствую себя как пленный
В королевстве пустоты.
Холод замков и дворцов,
При отсутствии жильцов,
Не согреет Караваджо
С перекошенным лицом.
И Бернини не поможет,
Мрамор с памятником схожий:
Взгляд навечно мёртвых глаз,
Белизна холодной кожи…
Тягостней всего на свете
Посещать музеи эти.
Пышность на крови и лжи,
Да отсутствие души.
Исповедь на закате
Я целый день никак понять не мог,
Что мне сосредоточиться мешает.
Наверно Тот, кто всё за всех решает
Ответ засунул в ящик под замок.
А объяснить в чём дело не спешит.
Он может подождать и год, и десять.
Я не могу! Меня пассивность бесит.
Не вечно в теле пребывание души!
Поэтому спешу. Хочу успеть
И написать, и рассказать о главном,
О понятом, и просто о забавном.
Мне намекнули: «Можешь даже спеть.
А что не так? Сегодня все поют.
Есть даже хор – одни глухонемые.
У них и в подтанцовке лишь хромые.
Эстрада нынче всякому приют».
Да только я вот так вот не хочу.
Претит мне, господа, звучать фальшиво.
Фальшивое всё априори лживо.
Врать не по мне. Я лучше помолчу.
Прослушивание. Этюд
«Хочу Вам почитать своих стихов.
Я думаю, Маэстро, вы не против» —
Сказало платье с декольте из снов
И вытачкой, скрывающей животик.
Не отрывая от фигуры взгляд,
Пленённый дымкой розовых колготок,
Я произнёс: «Читайте всё подряд!».
Едва сдержав внезапную икоту,
Под водопадом «филигранных» рифм
Промок Амур от крыльев и до лука.
Я понял почему пал Древний Рим:
Всё от навязчивой волны пустого звука.
Поток сознания тянул меня на дно.
Вязанки слов лишили напрочь воли.
А в голове вертелось лишь одно:
«Бывает хуже. Чем ты не доволен?»
И тупо ковыряя взглядом пол,
Кивая с пониманием, мол «Круто»,
Я вглубь себя, закрыв глаза, ушёл
И даже задремал на полминуты.
Очнувшись от возникшей тишины
И виновато почесав за ухом,
Я огласил вердикт: «Стихи сильны.
Жаль только, что они лишают слуха».
Послесловие
«А потешаться над убогим – грех» —
Сказал Хайям и раскусил орех,
Но зёрнышка внутри не обнаружив,
С нравоучений перешёл на смех.
Смеялся он над глупостью людской,
Над злой старухой в чёрном и с клюкой,
Над мудростью, что на изюм похожа,
Над ручейком, мечтавшем стать рекой.
Потом внезапно малость загрустил.
Я, уловив момент, его спросил:
«Над кем смеяться можно бесконечно?»
«Есть кое-кто. Смешит меня он вечно,
Глупец, в которого себя я превратил».
Завершая мысль Хайяма
Некто мудрый внушал задремавшему мне:
«Просыпайся, счастливым не станешь во сне».
Открываю глаза, а оно, это счастье,
Прихватив мудреца, скрылось в мире теней.
Хоть мудрец и умён, но мужчина и он.
И в фантазии, так же как я, погружён.
Да, ему, безусловно, известно,
Что «реальным» желание делает сон!
Созерцая мечту, мы счастливее, чем
Падишах, получивший в наследство гарем.
Даже царь Соломон позавидовать может!
Так ответь же, мудрец: «Просыпаться зачем?»
Не по-хозяйски это
Да, мы несовершенны и должны