Я бегаю, бегаю по проездной дороге, бегу на свой участок приседаю, смотрю – но рука всегда заслонена – если подбегаю к ящику с доломитом рука Марии за углом сарая…

Буфш-ш!! – двое борются в грязной жиже меж страшных, размякших комьев земли-и-и-и-и!!

Нет, не может такого быть! Там этого не было, там…»

поэтому рукопись и обрывается.

«…Я весь затрепетал вчера внутри когда мать сказала о дочерях – так все и пылало сестры! – А сегодня нахожу тетрадь».

Но и сейчас я не могу вспомнить Альбининых дочерей.

Были, были, ты просто забыл, – сказала мать Нет и теперь ощущение, как вчера… что она ошиблась, я никогда их не видел!

Рукопись. У меня в доме.

«Я что-то забыл?.. – это болезненное провисание в мозгу как амнезия – я-я-я-я… – Быть может я был этим мальчиком – откуда взялись записи? Я что-то забыл? – страх. Что все, что написано в тетради… но я просто забыл это? Нет, это невозможно, это нелепо просто…»

Игорь возвращается.

Спрашивает:

– Слушай… а ты помнишь же, да, что я на телевидении работаю?