– Иди сюда, – крикнул водитель. – Помоги, подтолкни машину.

– Куда едешь? – подойдя спросил Антон.

– В Енисейск.

– Подвезешь?

– Подвезу, если поедем? Будешь толкать?

– Зачем? Я мотор посмотрю.

– Что на него смотреть? Груда металлолома, – в чувствах проговорил шофер.

Не слушая водителя, Антон открыл капот. Что-то щелкнуло под руками Антона, и мотор заработал.

– Ты везунчик, парень, – смотря из-под бровей, сказал шофер. – Здесь редко кто ездит. И здесь не берут попутчиков. Садись, заслужил.

Всю дорогу шофер молчал и, только подъезжая к городу, заговорил.

– Зря, парень, ходил в поселок. Это проклятое место. Не будет у тебя в жизни добра.

– В какой поселок? С чего ты это взял?

– Химией от тебя пахнет, парень.

– А почему место проклятое?

– Людей там бросили умирать. Спасать не стали.

– Почему не стали?

– Под землей они были. Спасатели тоже обрели бы там свою могилу. Не хорошо тревожить не обретших покой.

Из Енисейска Антон выехал в Красноярск и через двое суток был уже в Питере.

Он беспокоился только о том, что скажет Татьяне. Судьба Сергея его не тревожила. Смерть Виктора поставила их по разные стороны границы добра и зла.

Антон не хотел заявлять о пропаже Сергея, боясь, что труп Виктора будет обнаружен, и его, Антона, обвинят в убийстве. Хотя, по мнению Антона, это была самозащита. Кроме того возникнут вопросы, как они с Сергеем попали на объект 285. Измена Родине плюс убийство – это пожизненное заключение. А если учтут смягчающие вину обстоятельства, то прощай карьера и прежняя жизнь. Так рассуждал Антон, обрекая на смерть Сергея.

Татьяне он решил сказать, что потерялся в тайге, не дойдя до злополучного объекта 285.

1

Сергей пришел в себя. Болела голова, ныла шея. Он почувствовал, что весит на штыре. Сверху лился свет из входа в шахту. В полумраке он разглядел искореженную, торчащую со всех сторон арматуру. Падая, он чудом курткой зацепился за металлический прут. Внизу под ним была сплошная темнота.

Сергей пошевелился, чтобы достать фонарик, и джинсовая куртка затрещала на нем.

«Надо подняться наверх, – морщась от боли, подумал Сергей».

Он увидел рядом еще один прут, торчащий из стены шахты. Прилагая все свои силы, он дотянулся до него и схватил его обеими руками. В этот момент куртка с треском разорвалась, и Сергей, качаясь на руках, стал искать опору ногам. Ему повезло, правая нога попала на железную балку.

Теперь Сергей мог поднять голову и осмотреть проход. Его взору предстали абсолютно гладкие бетонные стены.

«Дороги назад нет, – спокойно подумал он. – Посмотрим, что впереди, вернее внизу».

Глаза уже привыкли к темноте, и он понял, что пролетел большую часть пути. Шахта заканчивалась примерно через десять метров.

Страха не было. Опасность мобилизовала мозг. Восприятие окружающего обострилось. Осторожно, левой рукой он достал из кармана брюк портативный фонарик и взял его в зубы.

Тусклый свет фонарика освятил каменную кладку нижней части шахты. Через каждые два метра в шахматном порядке из камней торчали штыри, фиксируя кладку.

Сергей решил пройти по штырям, как по ступеням. Он снял ремень, подарок отца. Это был добротный кожаный ремень с массивной кованой пряжкой. Держась левой рукой за штырь, он закидывал правой рукой ремень в направлении ближайшего нижнего штыря, цепляясь за него пряжкой. Отпуская левую руку, Сергей раскачивался на ремне, опускаясь ниже. Потом он поднимался по ремню до нового штыря, и все повторялось вновь. Как по винтовой лестнице Сергей достиг дна шахты.

Спуск занял около двух часов. Сергею показалось, что ладони превратились в кровавое месиво. Лицо окаменело. Зубы мертвой хваткой сжимали фонарик. Из десен текла кровь.