Егор нахмурился. Даже после неспокойного Киева ему эта картина показалась жестокой и несправедливой. Он взглянул на Андрюху и кивнул ему в сторону входа в администрацию города. Они ринулись туда. Расталкивая толпу, друзья снова оказались рядом с Соколовым и его товарищами. Егор сначала думал, что мужики сейчас кинутся в бессмысленную драку с силовиками. Но он ошибся. Десантники и казаки выстроились в цепь и продвигались так, чтобы стать между жителями и милицией, чтобы защитить горожан от дубинок. Сами при этом неслабо получали. Егор и Андрей присоединились к этой цепи, плотно стали с незнакомыми мужиками плечом к плечу.

– Вы что творите? Вы своих бьете! Суки продажные! – кричали казаки и афганцы, отмахиваясь ногами от ударов дубинок.

На секунду Егору задумался о том, что сегодня творится новейшая история. И речь идет не об открытиях и достижениях, а об упадке. Именно к нему толкали невидимые руки западных партнеров. К ненависти, к вражде. И может надо было остановиться, но как?

…Спустя годы, Егор понял, что именно этот день стал решающим в его судьбе. После него не было возврата…

– Медный! Помоги! – раздался рядом голос Соколова.

Егор повернулся и увидел, как Владимир держит под руки здоровенного мужика, который едва держался на ногах. Темные волосы его были липкими, а левая сторона лица залита кровью. Медянов сначала не поверил в увиденное, ему показалось, что это спектакль. Глаза незнакомца были закрыты.

– Надо перевязать его. Хватай, оттащим его отсюда.

Взяв под левую руку мужчину, Егор вместе с Владимиром повели его в сторону, подальше от силовиков. Много людей пострадали. Среди избитых были и женщины. Приехали медики, которые оказали первую помощь и забрали некоторых, пострадавших сильнее остальных.

– Его бы тоже в больницу, – сказал Егор, когда они усадили мужика на лавку.

– Нельзя. Его там найдут. А через него и нас всех.

Подоспел Андрюха. Оценил ситуацию, увидел избитого незнакомца в крови.

– Давайте ко мне в автосервис.

Они вызвали такси и прождали совсем немного. Однако таксист не спешил везти раненого.

– Да он мне весь салон испачкает.

Сокол был раздражителен. Все произошедшее у мэрии вывело его из себя. Все пошло не по плану.

– Дружище, – сказал он очень зло, – я тебя дважды просить не собираюсь.

Таксист хотел еще поспорить, чтобы набить цену, но потом решил, что выйдет себе дороже. Они усадили здорового незнакомца в машину, сами быстро впрыгнули в салон и направились в автосервис. По дороге они видели не только машины скорой помощи, но и автозаки, милицейские патрули. Власти усиливали центр города.

– А ведь могли просто поговорить, – произнес в пустоту Соколов.

Доехали быстро. Подняли пострадавшего на второй этаж и уложили на диван.

Расплачиваясь с таксистом, Владимир сказал:

– Кому-то сболтнешь… я твой номер запомнил.

Водитель забрал деньги, показал ему средний палец и удрал.

Наверху Андрей уже перевязал голову избитому. Тот лежал с закрытыми глазами и, казалось, спал.

Троица вышла покурить.

– Это Боря, мой товарищ, – глубоко затянувшись сказал Соколов. – Мы с ним в Югославии были. Не мог я его бросить. Мне надо было там оставаться, а тут Боря под раздачу попал. Да как саданули сильно, скоты.

– Что теперь дальше будет? – спросил Егор.

– Да хрен его знает. Разгонят всех и вывесят флаги «Правого сектора», – смешался Андрей.

– Не вывесят, – уверенно сказал Сокол. И достал из-за пояса пистолет Макарова. – Мы же по-хорошему хотели. Поговорить. А они зассали даже выйти. Сразу ментов на нас кинули. Это была большая ошибка. Теперь разговор будет другой. У нас мужики боевые, оружие есть.