31 Июля, в 10-м часу, Ренье начал выходить из леса и строиться отвесно против нашего левого крыла, куда была уже переведена дивизия Князя Щербатова, сначала стоявшая у Поддубья. Вскоре послана в подкрепление ему большая часть войск, расположенных на первоначальной позиции против плотины у Городечны, так, что против Городечны и Поддубья осталось только малое число полков. Не имея опасения за фронт позиции, укрепленной самой природой, Тормасов обратил почти всю армию на усиление Князя Щербатова, против которого Ренье открыл жестокую канонаду. Тем необходимее было удерживать Ренье и не допускать его правым крылом своим стать на столбовой Кобринской дороге, что посредством такого движения он отрезал бы путь сообщения нашей армии с Волынью. Следственно, цель сражения под Городечной состояла: с неприятельской стороны – в овладении сей дорогой; со стороны Тормасова – в удержании ее за собой.

Ренье ускорял движения войск, тянувшихся медленно по лесу, и по мере того, как выходили из него полки, старался протянуть свое правое крыло. То же самое делал Тормасов на своем левом фланге, на оконечности коего стоял Граф Ламберт. У Ренье наконец недостало войска для большого протяжения вправо. Имея в резерве два легкоконные полка, Саксонский и Австрийский Гогенцоллерна, велел он им идти по дороге, ведущей из Шерешева на Кобрин, совершенно в обход Графа Ламберта, на наш путь сообщения. Движение сие сделалось отдельным, ибо не могло быть поддержано прочими войсками, которых Ренье нельзя было сводить с позиций, не потеряв связи влево с Князем Шварценбергом. Легкоконные полки, зайдя почти во фланг наш, остановились. Граф Ламберт, наблюдавший за их движешем, видя, что они совсем отделились от своего боевого корпуса, предпринял атаковать их. Павлоградский гусарский полк пошел на неприятеля с фронта, Александрийский с фланга и тыла. Немцы не трогались с места. Австрийский Гогенцоллерна полк дал залп из карабинов, но в то самое мгновение Александрийцы обскакали неприятелей с боку и сзади, а Павлоградцы ударили с фронта. Австрийцы и Саксонцы были приведены в совершенное расстройство и обращены в бегство. Многие из них, не зная, куда спасаться, вместо поворота влево к боевому корпусу бросились на Кобринскую дорогу, где и были поодиночке переловлены нашим кавалерийским отрядом, заблаговременно высланным туда по распоряжению Тормасова. Описанная атака Графа Ламберта имела весьма важное последствие, обеспечив наше левое крыло и путь отступления.

Между тем пушечная пальба и действие застрельщиков продолжались по всей линии, как с той стороны, откуда атаковал Ренье, так и с фронта позиции, где стоял Князь Шварценберг, расположивший одну дивизию, Зигенталя, против Поддубья, другую, Траутенберга, и конницу Фримона против Городечны. По неоднократным просьбам Ренье о подкреплении Князь Шварценберг послал к нему, в 3 часа пополудни, несколько полков дивизии Бианки. Тогда Ренье повел на правый фланг Князя Щербатова атаку; ей содействовали также выстрелы Австрийских батарей при Поддубье, но нападение не имело успеха. Наша артиллерия с обычным искусством отвечала неприятельскому огню и принудила отступить одну Саксонскую дивизию, подавшуюся слишком далеко вперед. Под вечер Ренье возобновил нападение, и в то же время Князь Шварценберг послал пехотный полк Коллоредо выше Поддубья, по болоту, на нашу позицию. Увязая по колено в тине, Австрийцы с великим трудом взобрались на высоты, но, встреченные Владимирским пехотным полком, прогнаны были штыками: следственно, обход и правого фланга Тормасова не удался. В течение дня Князь Шварценберг несколько раз покушался выступать из Городечны на плотины и каждый раз был отбиваем меткими выстрелами поставленных там орудий наших.