Эти семьи в своих отношениях славились завидным постоянством. А проще говоря, идиотской упёртостью. Как деда Маргнека угораздило жениться на невесте тогдашнего королевского канцлера Бачека, так с тех пор и тлеет эта вражда.

Сешень Моравицкий глянул на ржущего Бачека, на взрывающихся рядом с ним хохотом парней и с тоской подумал, что слишком уж всё как-то правильно складывается и спокойно.

И то, что контур опять выправился сам собой, не дожидаясь вмешательства, и то, что студиозусы учатся. Учатся ведь, тварята, не халтурят! И что Татовича переведут вот-вот, никуда не денутся. И отец не достанет. А бабка его поддержала, кстати. На удивление. И её голос, конечно, весомей.

В общем, слишком спокойно всё складывалось. Только вот Левек, похоже, всё же пропал. И это было почти отрадой. Потому что значило, что опасность, которая ощущалась в воздухе, была не так уж неминуема.

Может, это из-за Левека его так трясёт просто, и не случится больше ничего? – рассеяно размышлял Моравицкий, глядя на засыпанный потемневшими листьями полигон. Порыв ветра сильно ударил снаружи, и до Сешеня донёсся приглушённый контуром гул.

— Сешень Витлавич, — окликнул его Бачек, — Ребята спрашивают, а если контур на полигоне усилить, можно из ружья пострелять?

— Коэн! — беззлобно простонал куратор курса боевиков. — Во-первых, неуд за теоретическую подготовку. Вы на каком курсе учитесь?

Бачек насупился:

— Я же не только для себя спрашиваю. Я для всех.

— Вот и неуд вам, как старосте, за всех, — и повысив голос настолько, чтобы слышно стало на весь полигон, прогремел: — От прямого физического воздействия ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ КОНТУР НЕ ЗАЩИЩАЕТ! — и добавил в сердцах, чуть тише, но чтоб расслышали, — Идиоты!

Ну а о том, что контуры в замке разные, им слишком много знать не надо. Двух упреждающих для страховки достаточно.

— А что во-вторых? — хмуро спросил Бачек?

— Ружьё вы где брать собрались?

— Ну...

— Не ну! Это попросту нелегально! — рявкнул Моравицкий. — Все претензии через ректора! Всё!

А может, не так уж всё и спокойно, подумал куратор боевиков, покидая полигон. Небо затянуло низкими серыми тучами, и разошёлся частый холодный дождь. Сешень поёжился, выискивая взглядом малую вершину горы, но не увидел ни её, ни даже Трёхногой сосны, что стояла на нижней террасе, чуть выше излома, у старого полигона.

Это хмурое унынье теперь здесь надолго…

Он махнул оставшимся на плацу студиозусам, чтобы уходили, активировал защиту, закрывая площадку, и быстро пошёл к замку. Надо было поскорее разобраться с контуром. И Левека найти.

6. Часть 6

В библиотеке Петра ничего подходящего не нашла. Наверное, сюда и соваться не было смысла. Разве только для успокоения совести, чтобы наверняка проверить. Ну вот, проверила.

Убедилась, что в фонде академии об артефактах, активированных старой драконьей магией, ничего нет. Действительно, зачем Академии такие книги? Если самих драконов давно не существует? Но надежда – она такая коварная штука, толкает туда, куда здоровая, вразумительная лень ни за что не пустит. А чем ещё себе помочь, кроме чужого опыта и книг, Петра не знала.

Оставалось два варианта: пытаться попасть в закрытое хранилище через прошение к ректору, или идти за советом к Палице – почётному Дракону всей академии, который драл с них старый драконий язык в три шкуры, будто им на нём родных детей воспитывать. Да и с драконьим у Петры был полный порядок. Без него на артефакторском нечего было делать.

И если необходимость попасть в хранилище объяснить ректору она ещё как-то смогла бы, то какими глазами смотреть на профессора Палицу и как рассказать ему о своей проблеме, Петра не знала.