– Я не сведущ еще в этом мире, но из того, что я уже успел понять, могу допустить следующее: если Ольгинский завязан с сомнительными людьми, его имя будет знать каждая собака в городе, и ни один оборотень не станет подписывать себе смертный приговор. Это значит, что исполнители – всего лишь шестерки, а нас с вами ждет весьма большая цепь, которую придется распутать. Кто-то хочет отправить Ольгинскому определенное предупреждение, тот, кто считает, что в силах справиться с ним. И все смахивает на внутривидовые разборки. Возможно, артефакт как защитный фильтр использовался намеренно. В этом случае у меня возникает вопрос: Ольгинский – человек или нежить?

Толкач на мгновение опешил и сделал глоток кофе, а затем ухмыльнулся.

– Да ты, Лапин, чертовски неплох.

Толкач выпрямился, выбросил стакан с кофе в пакет и сложил руки на груди. Его взгляд стал цепким, изучающим, словно перед ним был не просто новичок, а экзаменуемый, который только что показал достойный результат.

– Хорошие выводы, капитан. Но ты торопишься. У тебя пока мало фактов, чтобы строить такие цепочки. Однако два момента ты отметил правильно. – Он поднял палец, подчеркивая важность своих слов. – Первое: да, это, скорее всего, цепочка. Исполнители, конечно, шестерки, и будь уверен: те, кто их нанял, далеко не конечный заказчик. Второе: вопрос, кто такой этот Ольгинский, тоже интересный. Человек он или нет? Мы этого пока не знаем, но обязательно выясним.

Толкач завязал пакет с мусором и продолжил:

– И знаешь, Лапин… – он слегка прищурился, медленно вздыхая, – мало кто из новеньких задает настолько правильные вопросы с самого начала. Обычно все либо молчат, как рыбы, либо кидаются штампами из фильмов про оборотней и нечисть: «Это черная магия», «демоны виноваты», всякое такое. Но мне нравятся твои аналитические подходы. Если ты будешь держаться такого рода мысли, из тебя получится толк. Главное, чтобы кишка не оказалась тонка, потому что дальше… сложнее.

Небо постепенно затягивалось серыми тучами, а ветер шуршал в листьях деревьев. Толкач оглянулся, нашел ближайшую мусорку и выкинул пакет.

– В нашем деле, так уж повелось, действует правило: хочешь выжить – думай наперед, кем или чем может оказаться твой враг. Каждая улица, каждая подворотня может хранить секрет. Это не простые ребята, поверь мне, с которыми ты сталкиваешься в обычной полиции. Кто-то, как ты заметил правильно, может быть лишь шестеркой. А может, и тяжелая фигура. Проблема в том, что даже если ты находишь шестерку, в ее смерти смысл минимален. Нам нужно найти всю сеть тех, кто за ней стоит. Почему? Потому что они не только работают на преступников вроде Ольгинского. Иногда они действуют от имени… скажем так, чего-то большего.

– Чего-то большего? – переспросил Артем.

– Да, – Толкач оперся локтями на капот машины и забарабанил пальцами по металлу. – В нашем деле сверхъестественное не всегда ограничивается оборотнями, ведьмами, вампирами и прочей нечистью. Бывают те, чьи цели выходят за рамки обычных понятий. Зачастую у них непонятная логика, а иногда – слишком сложная, чтобы мы могли ее пока распутать. Знаешь, почему здесь требуются люди с головой вроде тебя?

Артем поколебался, но все же ответил:

– Потому что на таких улицах интуиция и рефлексы бессильны?

– Угадал. Интуиция хороша, но она поможет лишь не споткнуться о камень. Далее тебе придется включать мозг. Ладно, достаточно философии – сейчас поедем в тир, а после поговорим о видах нежити.

Машина мчалась по извилистым улицам города. Толкач молчал, лишь изредка переключая передачи. Артем решил, что не стоит задавать лишних вопросов, пока тот сам не начнет говорить. Тишина в салоне становилась все плотнее, как воздух перед грозой. Когда они в итоге остановились возле бокса с надписью «Тир №4 – Стрелковая подготовка МВД», Толкач вышел из машины, подождал, пока Артем последует за ним, затем уверенно направился внутрь здания, с ходу минуя регистратуру. Дежурный полицейский, сидящий за стулом, только коротко кивнул в сторону Толкача, даже не спросив ни о пропусках, ни о времени тренировки. В просторном помещении тира царила мрачная тишина. Легкий запах пороха витал в воздухе, словно напоминание о недавней стрельбе.