— Вставай, лисица. Хватит подыхать мне тут.

Открываю глаза. Черт. Он уже вообще не ведется на мои уловки!

Становлюсь напротив него, сложив руки на груди.

Как Олег Игоревич вообще так может видеть меня, словно насквозь смотреть? Обычно люди верят в мою игру, но только не он.

— Какого черта ты здесь устроила?

— Выпустите. Я хочу уйти!

Тут же хочу мимо него прошмыгнуть, но майор реагирует молниеносно и быстро хватает меня за предплечье.

— Стоять.

— Эй, не трогайте! Не трогайте меня! – шиплю змеей на него, готовая реально сейчас убить.

— Успокойся, истеричка.

— Я не истеричка! Мне пора. Дайте пройти! Да отойдите же!

Со всей дури замахиваюсь, чтобы толкнуть мужчину в грудь, но в тот же момент он больно перехватывает мои руки и заворачивает их мне за спину, вызывая у меня громкий крик.

Кости хрустят. Еще немного, и он просто вывернет мне плечо.

— Ай-ай! Больно! Не надо.

— Успокойся.

Замираю, когда чувствую, как огромные руки проходятся по моей талии и бедрам и залезают за шею, под волосы. Да он же… он обыскивает меня!

— Я ничего не брала, не брала!

— Тихо. Не ори.

Он обыскивает меня, и я застываю. Даже дернуться боюсь. Такой может сделать больно. Очень больно, но не делает. Держит только за руки сильно, не давая вырваться из его захвата.

Вероятно убедившись, что я все же ничего не брала, мужчина отпускает меня. Наконец-то!

На всякий случай отхожу от него на пару шагов. Он ведь реально пришибить может.

— Зачем витрину разбила? Совсем дура, что ли?

Его голос гремит, и мне становится страшно. Я тут наедине с ним, и, по сути, Огнев может что угодно со мной сделать. Никто и не вякнет, чтобы мне помочь.

— Я не разбивала!

— Я видел запись камер, Василиса.

— Бля…

Прикусываю губу. Вот понаставят этих камер на каждом шагу…

— Я задал вопрос.

Отворачиваюсь. Олег Игоревич так спрашивает, точно сканирует. Мне аж неловко как-то.

— Я не знаю.

— Что?

— Не знаю! Просто захотела, и все.

— Учитывая, что на тебе уже одно дело висит, твои проблемы стали серьезнее, Василиса.

— Ну и… Что мне за это будет?

— Эта выходка станет для тебя отягчающим, потребуют выплатить огромный штраф.

Слезы подступают к глазам, но я быстро их смахиваю. Не буду реветь. Только не перед ним!

В голове роятся мысли. Что мне делать теперь? Ну почему я такая дура? Зачем это сделала? Я домой идти не хотела, потому что там…

Ладно.

Как назло, в животе сильно урчит. Я слышу это, и, кажется, майор тоже.

— Голодная?

Опускаю глаза. Сказать “нет” – а смысл? Сказать “да” – толку…

— Вам-то что! Не ваше дело!

— Верно, не мое. Сиди тут и не смей больше греметь на весь отдел.

— Не то что, дядя мент?

Смотрю на него с вызовом, откидывая волосы через плечо. Почему-то мне доставляет удовольствие, когда он бесится. Тогда я вижу его эмоции.

— К батарее пристегну.

Складываю руки на груди. Как же бесит!

— Слушайте, а не превышаете ли вы, случайно, свои должностные обязанности?

— В твоем случае уж точно нет, и, если дальше продолжишь мне дерзить, мне это даже понравится. Сиди тут, и чтоб ни звука. Приду, лично проверю.

Мужчина разворачивается и идет на выход, а я злюсь. На него. Безумно. Он только командовать может.

Дышу тяжело. Я знаю, что мне попадет, вот только сдержаться уже не могу.

— А не пойти бы вам на хрен, товарищ майор! – выпаливаю это и только после прикрываю рот. Глаза майора враз темнеют, и мне становится страшно.

Следователь оборачивается, и я цепенею от ужаса. Его лицо становится еще более суровым, а в глазах появляется огонь.

Вскрикиваю, когда в один миг Олег Игоревич подходит, сдирает меня со стула и буквально сваливает на пол.

— Вы что делаете?

— Воспитывать буду.