Что же он скажет полковнику. Ему доверили единственную дочь, а она глупостью занимается.

Прислушиваюсь к стремительным шагам, дёргаюсь, когда дверь ударяется о стену. Почти не дышу, когда ощущаю приближение титана, его грубые руки на своих плечах, встряску и грубый мат, но глаз не открываю. Стук сердце бьет по мозгам, и я слышу его сбившееся дыхание. Меня потряхивает. А его?

Минута молчания. Она длится и длится. Словно вечность.

Но вдруг я ухожу под воду.

Распахиваю глаза, смотря сквозь мутную толщу на лицо полное ярости и боли.

В рот и нос попадает вода. Я пытаюсь кричать. Начинаю активно размахивать руками, только чтобы глотнуть хоть немного воздуха. И Тамерлан даёт такую возможность. Поднимает из воды.

— Нравится, бл*ть, играть со смертью?! — орет он нечеловеческим голосом мне в лицо.

— Что?! — только и успеваю произнести, как вновь оказываюсь под водой, захлёбываюсь, сопротивляюсь, царапаю его руки в кровь, но это все равно, что биться о бетонную стену. Бесполезно.

Секунда, две, три и я снова дышу. Теряюсь в пространстве, чуть ли не реву от страха и отчаянья.

— Давай я помогу тебе распрощаться с жизнью, раз подчинение мне настолько невыносимо, — шипит он уже весь мокрый от брызг и снова топит меня. Секунду, две, три, четыре, пять и мысли в голове круговоротом, разумных нет, лишь одна. А если действительно умру? И другая: чего хочу перед последним вздохом?

Тамерлан вытаскивает меня из воды, и я сразу мертвой хваткой вцепляюсь ему в волосы, чтобы сделать то, что стало единственным желанием перед смертью. С необычайным рвением, отчаянно целую его в губы, сразу надавливаю, умоляя впустить проворный язык.

Скулю в его сжатые губы, тянусь всем телом.

Прижимаю к себе, чувствуя, что он расслабляется, начинает отвечать, жалить языком, перехватывать инициативу.

Его руки больше не сдавливают плечи, они сдёргивают мокрый свитер, а после вытаскивают из воды, заставляет обхватить ногами его крепкую талию.

Тамерлан принимается жадно шарить по телу, касается спины, скользит по ней пальцами, надавливает на поясницу, чтобы я ощутила, насколько громадно его возбуждение.

Оно такое же, как и мое.

Оно поглощает меня так же грубо, как хватает Тамерлан мою грудь, тискает, щипает соски, рычит в рот, продолжая терзать языком, зубами, словно демонстрируя, что меня ждет, когда я все-таки смогу расстегнуть мокрые насквозь джинсы.

Как вдруг все заканчивается.

Волшебство рассеивается, а Тамерлан скидывает с себя и отталкивает к стене, впивается агрессивным взглядом.

Стряхиваю с лицо капли воды, желая, наконец, прийти в себя и осознать содеянное.

Я задыхаюсь, не могу поверить, что так просто чуть не поддалась порыву, глупому предсмертному желанию.

Если бы он не затормозил, я бы уже лежала на мокром полу, широко раздвинув ноги и стонала, как последняя шалашовка, только потому что испугалась. Впервые испугалась, но испугалась не за себя, испугалась, что умру и не поцелую его по-настоящему, как всегда мечтала.

Нет, не всегда, Алла! Раньше!

Сейчас я точно этого не хотела, просто так мой организм отреагировал на стресс. И такое бывает.

Зачем мне вообще это нужно. Я же хочу избавиться от него.

Да, именно этого я хочу, пока стою напротив в узкой комнате, пока он осматривает мое дрожащее, прикрытое лишь тонкими трусиками тело.

— Сейчас ты вымоешь везде пол, и только после этого я выпущу тебя, — всего минута и его ранее искажённое похотью лицо приобретает обычное скучающее выражение.

— Выпустишь?!

Не верю я свой удаче. Навсегда? Неужели он решил, что меня стоит отпустить и не мучить нас обоих.

— Да, у тебя есть выбор, продолжать пакостить и пытаться напугать суицидом или поехать в мою Московскую квартиру.