— Стой-стой! Подожди, — остановил сестру Даррен, боясь, что она бросит трубку. Если уж Эми что-то втемяшивалось в голову, выбить это оттуда было невозможно. — Я же не отказывался. И я понял. Надо позаботиться о Джое.

— Джо! — нервно исправила она.

— Прости, да. Джо! Я обещал. Значит, позабочусь.

— Я знаю, что ты очень занят и терпеть не можешь подпускать людей слишком близко, потому и не рассчитываю, что вы подружитесь, но спасибо за то, что согласился. Это для меня действительно важно.

— Ты же слышала, я на всю жизнь в долгу перед тобой. Вне зависимости от того, сколько лет прошло, я все еще перед тобой в долгу.

— Не выдумывай ерунду. Разве я могла тебя бросить? — хмыкнула Эми. — Ты был той еще занозой в заднице… — Как возьмем билет, перезвоню и скажу, когда поезд, — резко переменила она тему.

— Поезд?.. Какого черта, Эми? Есть же самолеты.

— Дэн... Прошу тебя, встреть Джо сам! — проигнорировав его замечание, попросила сестра. — Не скидывай обещание на своих многочисленных подчиненных.

2. Глава 2

Прошло несколько дней, а значит, и приезд Джо неумолимо приближался. Даррен искренне страдал по этому поводу, но, к его чести, мысли отказать сестре у него не возникало. Впрочем, это не мешало жаловаться каждой новой пассии.

— Отлично. Остался ровно месяц беззаботной жизни, — заявил он очередной своей девушке. — В начале августа прибудет мое наказание.

— Налоговая? — предположила обнаженная стюардесса в его объятиях.

— Нечто похуже, — усмехнулся он, поднимаясь с кровати.

— Уже уходишь? — капризно спросила девушка.

— Хочу побыть в своем убежище, пока его не одолели захватчики.

— Что?

— Неважно.

Выйдя из гостиницы, Даррен сел в свою машину и отправился домой. Как там говорила журналистка? Одиночество? Ему надоело одиночество, но изменять из-за него своим принципам? Да ни за что. Даже если какой-нибудь девчонке удастся задержаться рядом с ним дольше, чем на один день, это не означает, что он приведет ее в собственный дом. Дом – это крепость. Даже если кроме самого Даррена Льюиса в этой крепости никого нет.

Он вошел в пустой дом. Сбросил обувь и, пройдя в просторный зал, улегся на диван, даже не включая свет. Закинул руку за голову и устало уставился в подсвеченный потолок.

«Плюнуть бы на все и уехать подальше, — пробралась в сознание непрошеная мысль. — А толку?»

— Разве сбежишь от одиночества? — лежа в темноте, хмыкнул он. — Куда бежать-то?

Семья? Звучит неплохо. Только семья — это много больше, чем просто кто-то рядом. Кто ж виноват, что среди тысяч прошедших через его постель женщин ни одна не запомнилась так, что хотелось остаться с ней рядом? Пусть не навсегда — но хотя бы на несколько дней? Что ж говорить о семье и обязательствах… Есть ли вообще где-то та самая, единственная?

Чушь какая-то! — одернул он себя. — Как взрослый мужик может нести подобный бред?!»

Нужно смириться и выбрать одну из тысячи. Умненькую, чтобы знала свое место, и красивую, чтобы было не стыдно вывести в свет. Дать ей какое-нибудь занятие, чтобы не маячила перед глазами. А значит — амбициозную, чтобы не повисла на нем стофунтовой гирей.

Часы на стене пробили полночь.

— Ну вот, с днем рождения, Даррен Льюис... Тебе уже тридцать четыре, — устало сказа он потолку. — У тебя есть многомиллионная корпорация, тысячи женщин, сотни объектов недвижимости, десятки шикарных машин... и одна огромная дыра в душе.

Тридцать четыре — и итогом пустой дом с кучей ненужного дизайнерского хлама. Он добился того, что считал необходимым. И только сейчас начал понял, что упустил нечто важное. Эта чертова журналистка таки нашла самую болезненную мозоль. Хорошо, что он вовремя закрылся, иначе не прошло бы и суток, как в каждой газете появилась бы статья о несчастном миллиардере, страдающем от одиночества.