Он повернулся к своему телохранителю, Сергею – громиле с лицом, будто вырубленным топором, и шрамом через бровь. Тот сидел на кожаном диване, листая телефон.

– Серега, пробей мне одну дамочку, – бросил Денис, ставя стакан на стол. – Анна. Фамилию не знаю. Высокая, черные волосы, глаза как гроза. Сегодня была в «Noir».

Сергей поднял бровь, но спорить не стал. Он знал: если босс заинтересовался женщиной, это не к добру. Ни для нее, ни для него самого.

– Сделаем, – буркнул он. – Но, Денис, ты уверен? Она не похожа на твоих обычных… куколок.

– Вот именно, – усмехнулся Соболев, и в его глазах мелькнула искра. – Поэтому и хочу знать всё.

Утро в отделе по борьбе с организованной преступностью было как всегда: запах пережаренного кофе, гул принтеров и ругань шефа, который орал на кого-то по телефону. Анна, в строгом сером костюме, который не скрывал ее фигуру, сидела за своим столом, листая досье на Соболева. Его фото – черно-белое, с камеры наблюдения – лежало сверху. Она смотрела на его лицо и чувствовала, как в животе завязывается узел. «Соберись, Вольская, – мысленно повторяла она. – Он не человек, он цель».

Ее напарник, Дима, долговязый парень с вечно растрепанными волосами и ехидной ухмылкой, плюхнулся на стул рядом.

– Что, Ань, опять Соболев? – подмигнул он, жуя бутерброд. – Может, тебе уже с ним на свидание сходить? Быстрее дело закроем.

– Очень смешно, – огрызнулась Анна, но щеки предательски покраснели. – Лучше скажи, что у нас по его последней поставке.

Дима пожал плечами, но тут же понизил голос:

– Слухи ходят, что он лично будет на благотворительном вечере в «Атлантисе» завтра. Типа, отмывает бабки через фонд. Хочешь внедриться?

Анна замерла. Вечер. Соболев. Возможность подобраться ближе. Ее сердце забилось быстрее, и она ненавидела себя за это. «Это работа, – твердила она. – Просто работа». Но в глубине души она знала: после вчерашнего их встреча будет чем угодно, но не просто работой.

– Я в деле, – сказала она, захлопнув папку. – Только найди мне платье. И не из своего гардероба, шутник.

Дима заржал, чуть не подавившись бутербродом, а Анна уже представляла, как снова встретит этот наглый взгляд. И как не даст ему себя сломать.

Благотворительный вечер в отеле «Атлантис» был как сцена из голливудского фильма: хрустальные люстры, мраморные полы, женщины в платьях за миллионы и мужчины, чьи улыбки скрывали сделки на миллиарды. Анна вошла в зал, чувствуя себя не в своей тарелке. Платье – черное, облегающее, с глубоким вырезом на спине – подчеркивало каждый изгиб ее тела. Она ненавидела такие наряды, но Дима настоял: «Ты должна быть бомбой, Ань. Иначе он не клюнет». Ее волосы были уложены в небрежные волны, а губы накрашены алой помадой. Она выглядела как женщина, которая знает, чего хочет. И это пугало ее саму.

Денис заметил ее сразу. Он стоял у барной стойки, в черном смокинге, который сидел на нем, как вторая кожа. Его глаза сузились, когда он увидел Анну, и губы изогнулись в знакомой ухмылке. «Так вот ты какая, русалка, – подумал он, отпивая шампанское. – Играешь по-крупному». Он уже знал о ней больше, чем она могла представить: Анна Вольская, следователь, 28 лет, без семьи, с репутацией бультерьера в юбке. Но это только подогревало его интерес.

– Не думал, что русалки ходят на такие вечера, – сказал он, подходя к ней. Его голос был как бархат, но с острыми краями. – Или ты решила сменить кофе на шампанское?

Анна повернулась, и их взгляды столкнулись, как молнии. Она почувствовала, как жар поднимается по шее, но улыбнулась – холодно, с вызовом.

– А я думала, мафиози предпочитают подвалы, а не люстры, – парировала она, беря бокал с подноса официанта. – Что ты здесь забыл, Денис?