– Послушай, Аля, неужели ты не боишься ходить одна?

– Нет, не боюсь. Они грабят меня уже не первый раз. В сумке я ничего ценного не ношу, косметика им не нужна, денег у меня нет. Что ты с ними сделаешь?

– Ещё не решил, но, скорее всего, сдам в милицию.

– А милиция их отпустит. Когда меня ограбили в первый раз, я тоже в милицию позвонила, их забрали, а через неделю они меня ограбили второй раз и ещё смеялись: сделаем с тобой что угодно, и нам ничего не будет, потому что мы психи.

– Почему психи?

– У них какие-то справки есть, а потом мне ведь ничего не сделали, только сумку распотрошили, а вот если бы убили, тогда, конечно, их или судили бы, или в психушку отправили, что скорее всего. Вот наша округа и привыкла к ним, даже именуют: наши братья-разбойники. Они живут недалеко от нас, через овраг. Родители у них хорошие были, правда, я их плохо помню. В один прекрасный день, или, скорее всего, наоборот, печальный, всей семьей поехали за город провести выходной и пропали. Их долго искали, но мальчишки нашлись сами. Они рассказали страшные вещи про инопланетян, якобы их похитили, родителей забрали, а их выкинули в лесу. Они долго блуждали, а потом вышли к деревушке. Им, конечно, никто не поверил, отправили в психушку, потом выпустили. Знаешь, если честно, я им тоже не очень-то верю. Почему это инопланетяне не заинтересовались двумя здоровыми парнями, а заинтересовались пожилыми людьми? Ведь братьям уже было лет по четырнадцать, а то и больше. Да ладно, это дело прошлое. Вот иногда они и подкарауливают меня, хотя знают, что денег у меня нет. Им нравится меня пугать, а я подыгрываю им, делая вид, что испугалась. Всё-таки они несчастные люди, даже если и врут про инопланетян. А милиция…, да она скорее тебя посадит, чем их. У нас почему-то считается, что если ты псих, то тебе всё можно. Так что оставь этих дебилов в покое.

– Ладно, отпущу их, раз они являются достопримечательностью вашего района. Хотя и наподдать им хорошенько не мешает, чтобы впредь к тебе не приставали.

– Вот мы и пришли. Видишь в окне бабушку? Меня высматривает, волнуется – я уже с полчаса как должна быть дома. Ты знаешь, а мы ведь ещё не познакомились, меня ты знаешь, а я тебя нет.

– Зови меня просто – Васёк. Меня так все друзья зовут. Отец у меня звался Василием…

– А фамилия твоя Васильев, – перебила его Аля.

– Не угадала, фамилия моя – Васин, – он и сам не мог объяснить, почему назвал своё детское прозвище, а не настоящее имя.

– Василий Васильевич Васин… – нараспев произнесла Алька и помрачнела. Это имя не вызывало у нее никаких эмоций.

– Меня зовут просто – Васёк. А некий Василий Васильевич ко мне никакого отношения не имеет. Тебе понятно?

– Понятно. Васёк, а ты помнишь меня? – осторожно спросила Аля.

– Ты имеешь в виду ту испуганную девочку со сломанной ногой, которую я нёс на руках? Помню, Аленька. Ты мне тогда показалась совсем маленькой, думал, тебе не больше пятнадцати. Я приходил к тебе в больницу, но меня не пустили, сказали, что уже поздно и ты спишь.

– И ты передал мне цветы! Это были первые цветы, которые мне подарил мужчина, поэтому я их высушила, и сейчас они стоят у меня на телевизоре, только цвет у них стал темный. А Наташка надо мной смеётся, говорит, что я влюбилась в пожилого дяденьку, лица которого даже не видела, только глаза.

– Ты что, обсуждала меня со своими подругами? – удивился Васёк.

– Нет, что ты! Только с Наташкой, она у меня самая близкая подруга, мы друг от друга ничего не скрываем. Ты прости меня за пощёчину, вообще-то я не драчливая, хотя все почему-то считают иначе.