– Эта одежда на первое время сгодится. По крайней мере она чистая в отличие от твоего сегодняшнего облачения. Вылезай из ванны, вытирайся и одевайся. А я тебя оставлю.

И он, наклонившись, поднял с пола кучу грязного тряпья.

– Эй, куда ты это несешь? – Меггс протянула к тряпью забинтованную руку. – Это мое!

– Она грязная.

– Немедленно отдай! – Меггс растопырила пальцы. – Я за них получу деньги.

Жадная маленькая фея. Для нее все имеет свою стоимость, даже он. Ему стоит это помнить.

– Я сам заплачу тебе за этот хлам.

– Правда? – Ее рука застыла в воздухе.

– Да. Я дам тебе шиллинг, если ты обещаешь больше никогда его не надевать.

– Идет. Но кое-что тебе все-таки придется оставить. Девушке нужны кое-какие мелочи, ты должен понять. – Хью вернулся с тряпьем, и она, порывшись в куче, извлекла оттуда несколько грязных полосок. – Карманы, – доверительно пояснила она. – Какой же настоящий вор обходится без хороших карманов под верхней одеждой?

Капитан категорически не желал думать ни о ее верхней одежде, ни о нижнем белье. Такие мысли могли свести с ума. Сжав грязные тряпки в руках, он сквозь зубы процедил:

– Ну, теперь я могу это забрать?

– Забирай! – Меггс выгнула бровь, окинула Хью презрительным взглядом и пренебрежительно взмахнула рукой – ну чем не королева, отпускающая своего придворного? – Если хочешь, можешь даже все это сжечь.

– Просто мечтаю, – пробормотал Хью, бросил тряпье в очаг и решительно направился к двери. – Да оденься же ты наконец!

Когда Меггс открыла дверь на его стук, на лице Хью в первый момент отразилось нечто вроде удивления. Во всяком случае, его брови приподнялись, а губы дрогнули, словно он с трудом сдержал изумленный возглас. Но уже в следующее мгновение его физиономия стала непроницаемой, а ледяные голубые глаза начали внимательно осматривать ее с ног до головы, как будто он мысленно составлял перечень ее недостатков и ошибок.

Завершив осмотр, он с легкой насмешкой проговорил:

– Хорошо отмылась. Ты довольно многое скрывала под многолетними слоями грязи.

Меггс прикрыла рукой шею, вероятно, решив, что вырез платья слишком глубокий.

– А тебе не все равно? Я же сказала, я знаю, как надо мыться.

– Ну да, конечно. А ты знаешь, как надо есть?

Она издала низкий утробный звук.

– Надеюсь, это известно тебе лучше, чем твоему брату.

Тимми все еще крепко спал на своем тюфяке, и Меггс с немалым облегчением увидела положенный рядом с ним второй комплект одеял. Что ж, пока капитан на высоте.

Хью поставил перед ней чашку с бульоном. Рядом на тарелке Меггс увидела тонко нарезанный хлеб и сыр. Бульон издавал невероятный аромат – курицы и трав, названия которых она не помнила. И еще на столе было масло. Большой кусок. Ее желудок громко заурчал в предвкушении такого изобилия.

Но она не может позволить себе наброситься на еду, как глупое животное. Ее сразу стошнит, так же как и Тимми. Следовало помнить о гордости! Даже старуха Нэн настаивала, чтобы за столом соблюдались приличия. А тут еще капитан стоит рядом и недоуменно взирает на нее.

– А ты собираешься есть? – спросила она.

– Нет, я уже поел. А ты ешь быстрее, пока бульон не остыл.

– Как же я узнаю, что он не отравлен?

– Ты же не дура. Какой мне смысл потратить много часов на извлечение яда из твоей руки, чтобы тут же подсыпать его тебе в суп? – Но уже в следующий момент Хью взял чашку и сделал изрядный глоток бульона. Потом он выбрал кусочек хлеба, положил на него сыр и принялся жевать. – Убедилась? Никакого яда. Ешь.

Его тон не допускал возражений. Он и в своей кухне оставался командиром корабля. А Меггс и в самом деле не была дурой. Поэтому она осторожно взяла чашку левой рукой и начал отхлебывать изумительную жидкость, иногда прерываясь, чтобы отправить в рот кусочек хлеба. И все время чувствовала, что капитан наблюдает за ней.