Слева кто-то шевельнулся, он ощутил легкое дуновение воздуха, и из кресла встала миссис Джойс с книгой в руках, гневно сверкнув на него глазами.

– Вы слишком дерзки, сэр!

От гордости и нанесенного оскорбления она чопорно выпрямила спину. Щеки окрасились дивным румянцем. Светлые волосы она убрала очень просто, всего лишь связав у основания шеи лентой. Каслфорд призадумался: какой они, интересно, длины? Основное пространство между ними занимала кровать, и он представил Дафну на ней, стоящую на коленях, со светлыми волосами, упавшими на обнаженную грудь…

Герцог решительно вошел в комнату.

– Вы отказались принять меня, миссис Джойс, хотели выставить меня из дома, как простого клерка или подмастерья, забывшего свое место. И после этого вы считаете, что именно я дерзок?

Она вздернула носик.

– Джентльмен отнесся бы к моему решению учтиво, а не вторгался бы в спальню, как варвар.

– Рад заметить, что я не учтивый джентльмен, учтивость требует от человека слишком глупого поведения. Кроме того, напоминаю вам, что я – его светлость.

Он подошел к окну и выглянул. Отсюда она могла видеть всю Парк-лейн, видимо, потому и выбрала эту маленькую комнатку.

Каслфорд повернулся и посмотрел на Дафну.

– Больше так не делайте.

Ей это не понравилось, но Каслфорду было наплевать. Она вжалась спиной в стену, чтобы увеличить расстояние между ними, и старательно не смотрела на огромную кровать.

– Я не обязана развлекать вас, ваша светлость, в особенности если у меня есть основания сомневаться в вашем достойном поведении.

– У вас нет оснований думать так сегодня.

– Я видела из окна, как вы подходили к дому. Вы выглядели чересчур веселым и счастливым.

– Вы ставите в вину человеку то, что у него хорошее настроение? Черт, вы и вправду строгая.

– Во время визита в «Редкие цветы» вы были просто в хорошем настроении, но сегодня вышли за пределы. Полагаю, что вы не раз наполнили свой бокал и сейчас изрядно навеселе.

– Мой бокал и вполовину не наполнялся так, как мне хотелось бы, и сейчас я сожалею о своей сдержанности.

– Вы просто проигнорировали правила приличия, принятые в этом доме, и вторглись в мою спальню! Я бы сказала, что вы утратили всякий здравый смысл. Вы никогда не сделали бы ничего подобного во вторник.

– По вторникам я чертовски скучный и некомпанейский человек, да еще и жестокий, помните?

– А во все остальные дни вы просто пьяны. Я не принимаю нетрезвых мужчин и не могу согласиться на ваш светский визит, если вы не в состоянии удержаться от выпивки.

Она решительно отказывалась уступить и извиниться. Невероятно!

– Я не говорил, что это светский визит. С вашей стороны слишком самонадеянно так думать.

Дафна вздохнула так, что напомнила ему Хоксуэлла, когда тот впадал в крайнее раздражение.

– Я не приму вас, если вы в нетрезвом состоянии. Если нужно будет поговорить о деле, если вам потребуется от меня информация, могущая повлиять на ваше решение, мы встретимся специально, но не здесь. – Она расправила плечи, подняла свой чертов невидимый щит и посмотрела на Каслфорда с холодной решимостью. – А сейчас я вынуждена просить вас удалиться.

Проклятие, она просто вышвыривает его вон!

Ей повезло, что у него такое хорошее настроение. Ее манеры всего лишь щекотали самолюбие, а не вызывали ярость. Тем не менее своим высокомерием она словно подстрекала его. Черта с два он отступит, не подразнив ее немного.

Дафна с такой свирепостью держала спину прямой, что напоминала Каслфорду фарфоровую статуэтку. Он посмотрел поверх ее плеча, привлекая к себе внимание, и не приложил ни малейшего усилия сделать вид, что рядом с ней нет кровати.